44. Царевич Василий Алексеевич Сибирский, потомок хана Кучума, был уличен в симпатиях к царевичу Алексею Петровичу и сослан в Архангельск. Его потомки лишились титула царевичей и стали называться князьями Сибирскими.

45. Маловероятно, чтобы это были головы стрельцов, казненных в 1698 г. У них не было никаких «знатных родственников», тем более что ситуация с обязательствами этих родственников представляется вполне сомнительной. Очевидно, речь идет о головах казненных в 1697 г. Цыклера, Соковнина и Пушкина. Это подтверждается рассказом Н. И. Кашина (см. настоящее издание, с. 596). Выразительной иллюстрацией нравов эпохи является и то, что эти головы запрещено было убирать в продолжение всего царствования Петра I, а Екатерина I не решилась нарушить запрет покойного супруга. По свидетельству Кашина, головы казненных, равно как голова Кикина и тело посаженного на кол несчастного любовника царицы Евдокии Федоровны капитана Глебова, были убраны только по приказу Петра II, т. е. в 1727 г.

46. Степан Глебов был капитаном, а не генерал-майором. Его вина состояла только в том, что он был любовником царицы Евдокии Федоровны, постриженной в монахини и содержавшейся в Суздальско-Пок-ровском монастыре, куда Глебов наезжал по делам службы. Царицу обвиняли в несоблюдении монашеского обета и связи с сыном, царевичем Алексеем Петровичем.

47. Досифей, епископ Ростовский и Ярославский, сочувствовал царице Евдокии Федоровне и предсказывал ей скорую смерть Петра и ее освобождение.

48. Представители старого дворянского рода Самариных никогда не имели графского титула.

49. В данном случае высший турецкий сановник.

50. Один из романтических мифов, которыми Ф.-Х. Вебер снабдил рассказ о «деле» царевича Алексея Петровича. В следственном деле нет утверждений Ефросиньи об угрозах царевича. Равно как неправдоподобны ее декларации о своем будущем.

51. Вымысел автора.

52. Трогательные истории о свиданиях отца и сына, равно как и намерение посетить умирающего царевича, являются вымыслом Ф.-Х. Вебера. Современники в России хорошо знали обстоятельства следствия, и Вебер не мог слышать ничего подобного. Преклоняющийся перед Петром, он хотел представить русского царя для европейских читателей не жестоким сыноубийцей, а страдающим отцом, в муках выполнившим свой долг.

53. Сын Петра и Екатерины, родившийся в 1715 г.

54. Ошибка автора. Петр Петрович – сын Петра I (см. примеч. выше). Об этом событии у А. С. Пушкина в «Истории Петра»: «Скончался царевич и наследник Петр Петрович: смерть сия сломила наконец железную душу Петра»[66].