— Егор, почему вы вообще решили вместе собраться и песни сочинять?

— Ради чего мы группу собрали? Да потому, что хочется услышать что-то новое. Так как вокруг нет ничего стоящего, сочиняешь сам то, что хочешь услышать. Я сам создал группу, которая мне нравится.

— То есть ты самодостаточен?

— В конечном счёте — да. Я от своих песен получаю удовольствие, ставлю кассету — и мне хорошо. Я слушаю «Сто Лет Одиночества» и плачу. Я понимаю, что это шаг…

— И как оно — сочинять? Тяжело?

— Конечно, сочинять — мучительное состояние. Мы вообще-то не являемся авторами в широком смысле слова, а скорее, проводниками, медиумами.

— То есть вы доступными средствами передаете некую информацию, идущую откуда-то извне?

— Точно. Ведь как я пишу — я вхожу в определённое состояние, и через меня проходит некий информативный поток. Это даже вдохновением назвать нельзя, это нечто другое. Начинаешь мучиться, болеть, несколько месяцев, полгода — не можешь спать, есть, ничего, доходишь до состояния, когда просто сходишь с ума. Это напоминает ситуацию, когда решаешь сложную задачу и никак не можешь решить, и вдруг в некий момент видишь: ответ-то лежит на полке, и неожиданно получилась песня.

— Вот как, оказывается, тяжко рождается искусство.

— Нет, мы не занимаемся искусством с точки зрения эстетической. У нас музыка нарочито примитивна. Рок для нас — это средство борьбы, шок, эпатаж, революция, прорыв в запредельный уровень. А если рок не революция (как у нас сейчас) — это уже, извините, эстрада, попс, это MTV… А ради искусства — уж лучше спортом заниматься.

Ну ладно, песни ГО — это средство борьбы. Но вышла книга «Русское поле экспериментов». В ней стихи Яны Дягилевой, Кузьмы Рябинова и твои. Интересно, как ты оцениваешь свои стихи. Мне, например, слышны в них отголоски поэтов Серебряного века, опоязовцев, обэриутов…