— Как тебе сейчас нынешняя политика? (С провалом выборов недавно, раскол там теперь пошёл у коммунистов).

— Сейчас-то? Ой, долго могу говорить… То, что раскол у коммунистов, это вообще смешно. Проиграли мы, такое ощущение. Я поддерживаю точку зрения Зиновьева. У меня имперский подход. Я считаю, что национализма есть два. Один — по нации, гитлеровский фашистский, тут баркашовский дурной. И национализм по территории. Я — советский националист. Считаю, что все народы, которые живут на территории СССР — это мой народ! Один такой великий народ общий, там все вообще: и грузины, и армяне, вообще все. Чечены, конечно… в голове хочется почесать (смеётся). Сейчас, собственно говоря, мы просрали ситуацию полностью, ситуация напоминает какой-нибудь 43-й год.

— Ну а выход вообще возможен?

— Ну выход находился тогда, когда нам давали пиздюлей страшнейших, когда было совсем невмоготу. К примеру, когда мы довели до Сталинграда фашистов (при этом в плен миллионами сдавались там и т. д.), неожиданно народ озверел. То есть когда стоит вопрос о выживании нации, выживании народа, неожиданно — хлоп! — как дали там! Такое ощущение, что сейчас этого нету, я не знаю почему даже. У меня, честно говоря, надежда на политический исход положительный отсутствует. Я думаю, что это хорошо, потому что когда у всех надежда закончится, полностью иссякнет, вот тогда народ как даст! Вот тогда всё и полетит к чёртовой матери. А до этого я что-то… не знаю… Народу не платят зарплату, народ вялотекущее какое-то состояние поимел… ходит и ничё — делай, что хочешь. После того, что было в 93-м году в Москве, я считаю, что либо мы совсем сломались, прекратили существование как нация, как народ… Потому что у народа должна быть определённая гордость, зависть, злость. А после этого такое ощущение, что изнасиловали просто и все как опущенные ходят. Ну есть определённая группа людей, которых я уважаю — это анпиловцы. Единственные из оппозиции, которые настоящие, которые дают пиздюлей в Москве ОМОНу. Я видел, как это было! Они смяли их на мосту, ОМОН побежал, побросал щиты эти в ужасе (смеётся). К сожалению, это поколение пожилое, они вымрут через 5 лет, и всё. А молодёжь же у нас, я не знаю… говно вообще.

— Ну в Москве же занимаются молодёжью… там… лимоновцы…

— Не, ну лимоновцы — это курьёз, по-моему. И партия его — курьёз, курьёзные дела. Их там ходит 20 человек сумасшедших (смеётся), вообще дураков каких-то. Их куда Лимонов поведёт, туда и идут. Это же партия вождизма. Лимонов — «Вот я какой! Все за мной!». То же самое баркашовцы, но они отдельный вопрос… странная очень партия, если это можно партией назвать. Это организация провокаторов профессиональных, по крайней мере, у меня такое ощущение. Все остальные — уже не партии, какие-то мелкие группировочки националистические, причём их штук 200 уже. Они съезд в Ленинграде проводили, там «русские», «национал-большевистские», «радикально-национальные»… Как вот у Жарикова партия была — СДК. Ну что это за партия? Семь человек…