— Сам факт купли означает, что людям определённого свойства, которые покупают рок — он не нужен.

— Вы по-прежнему записываете свои альбомы дома на магнитофоне «Олимп»?

— Да, мы пишем у меня дома. На деньги, отложенные под аппаратуру, купили очень хороший восьмиканальник и смешной пультик. Мы не зависим ни от кого — сами и операторы, и продюсеры…

— Если ваши песни перестанут быть злободневными, что вы предпримете?

— Я не считаю их злободневными. Однако уверен, что они имеют определённый резонанс в обществе. Если резонанса не будет, то, значит, я делаю что-то не то. Значит, я на что-то купился и ушёл. Главный критерий — это определённая эпатажность. Мы занимались два года политикой, а сейчас собираемся снимать кино.

— Об этом вы ещё три года назад говорили…

— Да. Но все упирается в деньги.

— Что за фильм — малобюджетный?

— Нет, это крупнобюджетный фильм. Я хотел бы снять не хуже Тарковского.

— Ваши приоритеты в музыке?

— Я слушаю всё: от классики, народной, ритуальной музыки до современной эстрады. Но люблю я слушать самопальные команды 60-х годов.

— Ваше отношение к рэйв- и техно-музыке?

— Это не музыка. По всей стране идёт такая волна — волна деградирующих людей. Зомбированное поколение. Мне страшно подумать о том, что будет после них.

— А Вам не кажется, что молодёжь 13 лет мы уже потеряли?