Это было невероятно!

Впервые за всю историю своего существования наше уникальное Государство САМО — пусть на один только короткий миг — обнажило перед всем миром свою средневековую злодейскую сущность.

Это касалось уже не только евреев.

Это имело самое прямое отношение ко всем загадкам и тайнам советской власти, над которыми мы с друзьями ломали головы. К загадкам и тайнам процесса Промпартии и Шахтинского дела, к волновавшим нас всех тайнам московских процессов 36-го, 37-го, 38-го годов.

Тайное наконец стало явным.

Ведь если они САМИ ПРИЗНАЛИСЬ, что врачей пытали, значит, нет и не может быть никаких сомнений, что и к Каменеву с Зиновьевым, и к Бухарину с Рыковым, и к Радеку с Пятаковым, к десяткам, к сотням других, публично признававшихся в несуществующих преступлениях «врагов народа», наверняка тоже применялись те же самые «недопустимые и строжайше запрещенные приемы следствия».

Подумаешь, секрет Полишинеля! — скажете вы. — Как будто и раньше об этом не было известно! И до этого сообщения все всё знали. Во всяком случае, догадывались.

Увы, это не так.

Тотальная ложь советской пропаганды, при всей своей беззастенчивой наглости (а может быть, как раз именно благодаря этой беззастенчивой наглости), была действенной. На протяжении десятилетий миллионы людей верили, что Председатель Совнаркома Рыков и «любимец партии» Бухарин были иностранными шпионами. Что врачи, лечившие Горького, по заданию этих врагов народа лечили великого писателя неправильно и загнали-таки его этим своим вредительским лечением в могилу.

И во всю эту чепуху верили не только самые темные, отсталые, малограмотные жители нашей огромной страны. Верили ученые и поэты — не только мнимые, назначенные на должности ученых и поэтов службисты, потому-то и назначенные, что верили во всю эту чепуху, — нет, верили и независимые, незапуганные, никем не купленные. Поверил (или сделал вид, что поверил?) Лион Фейхтвангер, посетивший СССР в том самом, роковом тридцать седьмом году и написавший об этом свою на весь мир прошумевшую книжку.

Короткое «Сообщение Министерства внутренних дел СССР», появившееся на страницах «Правды», несло в себе ОСВОБОЖДЕНИЕ от этой многолетней тотальной лжи.

Нет, мы не зря называли в своих тогдашних разговорах день появления этого сообщения РЕВОЛЮЦИЕЙ ЧЕТВЕРТОГО АПРЕЛЯ. Это и в самом деле была революция. Первая в жизни моего поколения. (Второй такой революцией был доклад Хрущева на XX съезде.)

И вот — молодой, образованный и совсем не глупый человек, этот самый наш новый знакомец Юлий — говорит, что и сейчас не знает, чему верить — тем, старым нагромождениям тотальной государственной лжи или вот этому впервые сказанному вслух словечку правды.