Для охоты на волка туземцы изобрели зверский — иначе не скажешь — но бескровный, то есть сохраняющий в целости шкуру волка, способ: «туземец берет несколько тонких, плоских китового уса прутиков, около 2 футов длиною, заостряет их концы, свивает оборота в три и, обмотав маклячьим жиром, бросает в разных местах близ своего жилища. Волк падок на жир: с голоду глотает два-три комка целиком; жир варится скоро, ус, выпрямляясь, колет его желудок и приводит к верной смерти. Наутро охотник по следам доходит до пропавшего зверя».

Лейтенант караулил по ночам с ружьем у падали, туземцы разбрасывали свои ловушки — словом, вторая неделя пролетела незаметно. Наконец, 30 декабря изготовились идти. Снегу за 11 дней навалило столько, что Загоскину пришлось нанять двух молодых туземцев протаптывать дорогу. Эти юноши, оставшиеся сиротами после смерти родителей от оспы, не имели теплой одежды и обуви, и Загоскин выделил им по теплой парке и паре торбасов. Кормили их тоже на счет экспедиции. Нанял он их за приличную плату и даже написал в книге, «для любопытных», за какую: «½ фунта бисера красного и белого в цене двух бобров, топор енисейский в двух, нож якутский в одном, 2 фунта табаку черкасского в двух, пальма[14] в двух: сверх этого дано каждому в придачу по огниву». Вот почему молодые, неженатые туземцы охотно нанимались на работу в компанию, особенно по весне, когда было голодно. «Если приложить дороговизну провоза привезенных мною вещей, доставляемых через Сибирь, и сравнить с ценностью, которую имеют эти предметы на рынках Камчатки, Колымы и в владениях Гудзонбайской компании, то явственно будет, что Российско-Американская компания платит щедро».

Погода установилась самая подходящая для похода: ясная, тихая и морозная. Шли по левому берегу реки Уналаклик, тундрой снег оказался «крепко убитым», но собаки идти ленились и за день прошли не более семи миль. И всё оттого, что на пути не раз встречались глубокие овраги, по дну которых петляли горные речки. И приходилось останавливаться, выпрягать собак, переносить на руках нарты через реку, потом снова впрягать собак.

Ночевали у реки, в туземном жиле, которое русские называли Игудовским — «по имени Игудока, одного из главнейших торговцев племени улукагмютов». Этим маршрутом три года назад шел и Глазунов, но составленный им журнал по каким-то причинам в Новоархангельском архиве не сохранился. Однако спутники Глазунова рассказывали лейтенанту, что путь этот невероятно труден — он проходил по горам, нарты им приходилось спускать на потягах — ременной упряжи. Поделились с ним и своими подозрениями относительно туземцев: якобы проводники — улукагмюты могли намеренно вести их таким тяжелым маршрутом, чтобы навсегда отвадить белых людей от попыток проникнуть в верховья Квикпака.