На следующий день тоже не работали — 6 декабря православные отмечали память святителя Николая Чудотворца. Загоскин с самого начала экспедиции положил за правило ежедневно совершать общую молитву: «как для поддержания в команде духа благочестия и бодрости, так и для показания туземцам, что мало того, что мы исповедуем правую веру во имя Сына Божия, но чрез молитву имеем к Нему доступ и получаем от Него все требуемое во благо».

Правила благочестия Загоскин усвоил еще в корпусе, где воспитанием гардемаринов в духе православной веры занимался князь С. А. Ширинский-Шихматов. Князь был личностью примечательной, кадеты называли его «образцом высокой нравственности». Он сам окончил Морской корпус, состоял действительным членом Академии наук, писал стихи, прозу, статьи. Выйдя в отставку, князь принял постриг, совершил паломничества в Палестину и на Афон и окончил свои дни настоятелем храма при Русской миссии в Афинах.

Князь считал своим долгом воспитывать в гардемаринах религиозное чувство. В помещении каждой роты он поставил иконы, перед которыми читали утреннее и вечернее правило, накануне воскресной службы читали Евангелие, непонятные места князь сам разъяснял воспитанникам. Все говорили, что Загоскин жил в корпусе «под крылышком князя» — он назначил Лаврентия старшим, и тот читал правило перед иконой апостола Петра, ходящего по водам. Загоскин считал заслугой князя, что он заронил «горчичное семя веры в Господа нашего Иисуса Христа, затемняемое сказками наших матушек и нянюшек». И если лейтенант избрал лучший способ исповедания религии — сам следовал заповедям и не навязывал новой веры туземцам, то можно считать, что посеянное князем семя легло в благодатную почву.

Шестого декабря помолились, спели тропарь Николаю Чудотворцу, потом палили из пистолетов в честь второго праздника — царских именин. Остальное время провели в играх — перетягивали палку, поднимали топор двумя пальцами, туземцы плясали. Вечером угощали стариков чаем с сухарями — для них это было истинно царское угощение.

Надо заметить, что и для русских чай на Аляске стал насущной потребностью. Привозили чай из Кантона англичане, как заметил Загоскин, «самого низкого качества», а продавали по 1 рублю 15 копеек серебром за фунт, что было недешево. К тому же на севере привыкли заваривать чай крепко, и в месяц каждый выпивал больше фунта. В поход взяли из расчета полфунта на человека, заваривали экономно, два-три раза в неделю, летом недостаток чая восполняли листьями морошки, княженики и кипрея.

Загоскин признался, что если бы и не было в тот день праздника, все равно никто работать бы не смог — «с непривычки всех нас разломало». Пока команда отдыхала, лейтенант прикупил у туземцев десять собак.