Месяцы, предшествовавшие моему отъезду из Лондона в Нью-Йорк, показались мне почти праздником. Я пытался собраться с мыслями и обдумать следующий шаг. С этой целью я связался с Рэмбо и намеревался у него пожить. Он сказал: «Гюнтер-Гроув тебя убивает. Мои родители в отъезде, я побуду в их доме, так что приезжай, и ты сможешь собраться с мыслями». Он хотел помочь мне во всем разобраться, потому что понимал, какое давление я тогда испытывал, так что мы намеревались вместе повеселиться. В тот день мы с несколькими ребятами поехали на поезде в Маргит, чтобы оттянуться. По дороге домой мы купили ящики с выпивкой и собирались пировать до следующей недели. В первый же вечер раздался телефонный звонок. Я до сих пор не знаю, как они узнали номер Рэмбо, и не знаю, кто перевел туда звонок – вероятно, кто-то в доме на Гюнтере. Звонившим оказался Кит, и он так и подпрыгивал на том конце провода: «Приезжай в Нью-Йорк, у нас есть шанс сделать прямую трансляцию выступления в “Ритце”». Я ответил: «Я сейчас у Рэмбо, не могу заказать билет». – «Не волнуйся, билет ждет тебя в аэропорту». Так что я подвел Джона, поскольку мы собирались повеселиться вместе, и на следующее же утро уехал.
Напомню, мы по-прежнему нигде не могли добиться концерта, но люди в этом месте, в «Ритце», собирались поставить нас на две ночи, как некий живой музыкальный видеоряд. Идея состояла в том, чтобы в прямом эфире спроецировать несколько видео на один большой экран. Это была интересная концепция, которая, как мне казалось, имела огромный потенциал, особенно учитывая, что Джаннет постоянно носила камеру в футляре для скрипки, а мы все только и мечтали: «Фильм, фильм, фильм!» Мы понимали, насколько важна была съемка для «Пистолз» и как на самом деле мало оказалось отснято реальных событий. Мы хотели, чтобы все было запечатлено, но также пытались мыслить нестандартно, когда дело доходило до живых выступлений группы – вроде как мы не только играем в обычном формате, но и создаем иные ситуации. Множество разных вещей, происходящих одновременно. Подлинная широта взглядов и непринужденность, и… Бинго! Начался настоящий дебош, массовые беспорядки. Или нет. Это не были массовые беспорядки, это было фиаско, но довольно приятное.
Идея состояла в том, что мы встанем за огромным экраном и будет включена запись. Мы должны были производить какой-то шум поверх играющей пластинки, да еще с живыми барабанами, чтобы усилить звук. Мы заполучили барабанщика из музыкального магазина, довольно пожилого парня по имени Сэм Улано, всего такого в духе джаза. Его музыкой был Фрэнк Синатра. Мы могли выбрать любую пластинку, чтобы поставить ее на тот проигрыватель, но я настоял на