Охрана офигела, и люди прорвались в гримерку. Единственным человеком, который очень быстро свалил, оказался Кит. Он просто всех кинул, бросил ту самую задумку, которой так гордился, и вдруг снова воцарились улыбки. Джаннет была в тот вечер очень веселой, она тоже тусовалась поблизости. Люди говорили: «Это самый прекрасный дебош, в котором мы когда-либо участвовали!»

Я полагаю, что легкомысленный подход ко всему этому оказался полезен. «Почему бы вам всем не пойти в бар и не выпить с нами?» Они ответили: «Это очень хорошая идея», – и так и сделали. Потом персонал попытался закрыть ночной клуб пораньше, потому что они объявили, что не хотят повторения предыдущей катастрофы. Они закрыли бар около половины двенадцатого, в час. А потом отменили следующее вечернее шоу из-за так называемых массовых беспорядков.

Так что этот якобы скандал на самом деле был довольно забавным. Экраны и камеры практически не пострадали. Полицейские смеялись, они даже присели за стойку и выпили пива с Джонни Роттеном. Они такие: «Эй, ты тот парень, Джон? Ты дикий и сумасшедший, наверное, очень обидно, что это был всего лишь какой-то пиздобунт, pussy riot!» Возможно, я все-таки был предшественником той женской группы из России.

Великое заблуждение и иллюзия Нью-Йорка, касающаяся всеобщей доступности разного рода химических наркотических веществ, вовсе не были причиной, по которой я хотел там находиться. Я хотел жить в Нью-Йорке, потому что это дешевле, и мы имели реальную возможность устраивать концерты. Это вроде бы казалось легко осуществимым, и мы могли зарабатывать деньги.

Какое-то время после фиаско с «Ритцем» мы останавливались в маленьких дешевых отелях. Мы делили между собой две комнаты, но вскоре начали снимать за небольшие деньги мансарду. Квартира находилась на Западной 19-й улице, между 10-й и 11-й, почти точно напротив ночного клуба/роликовой дискотеки «Рокси». Это, конечно, не Средний Манхэттен, и даже не Нижний. Это был невзрачный район, более известный благодаря мясокомбинату – вокруг нас постоянно маячили контейнеровозы, которые круглосуточно ввозили и вывозили мясные туши. Прямо за углом находился бар под названием «У Моран», где подавали потрясающие дешевые фаршированные моллюски и настоящий импортный «Гиннесс» из Ирландии. Вкусный. Здесь была даже женская тюрьма, которая располагалась позади лофта. Летом женщины кричали нам из окон камер. Многочисленные стоянки для грузовиков поблизости были местом встреч геев. Реальное такое местечко.

Это был грязный, дешевый, индустриальный район, полный невероятно убогих ночных клубов для геев, которые не имели ничего общего с тем, что мы знали в Англии. Завсегдатаями таких заведений были бородатые, худосочные мужчины средних лет, готовые снять штаны и отсосать прямо за грузовиками, – просто грязь, настоящие мерзость и разложение в чистом виде.