Самым близким к тому, о чем я говорю, был живой концерт Робина Уильямса, покойного великого американского комика, на котором я побывал в Нью-Йорке примерно в это время. Концерт шел нон-стоп в свободной форме, и это было очень смешно. Совершенно уморительно. Я не хотел идти, я был один, но в кассе оказался билет, и я подумал, а почему бы нет. Я ненавидел «Морк и Минди»[277], но я дал Робину Уильямсу шанс, и он оказался фантастически живым. Многое из его манеры свободно формулировать шутки и беспорядочно перескакивать от одной ситуации к другой, а потом тем или иным способом сделать так, что все это в конце концов обретает смысл, очень напоминало мой образ мышления, то, как я сам себя понимаю.

На такие вещи я был бы готов сходить посмотреть. Например, на множество офф-бродвейских постановок. С кем было очень приятно общаться, так это с Кеном Локки[278], когда он приезжал к нам погостить. Он постоянно околачивался где-то на периферии PiL, но мне не очень-то хотелось брать его в группу. Я никогда не видел в Кене настоящего «пиловца» – слишком уж он спокоен. В нем не было этакой энергичной динамики. Кен – очень образованный музыкант. Он разбирается во всех нотах и форматах, но для меня это не самый полезный навык. Кен был довольно уважаемым музыкантом и другом Кита, но как только Кен перебрался в нашу квартиру, он перестал нравиться Киту, и поэтому в итоге тусовался с ним я.

Одной из самых безумных вещей, на которые он меня водил, был фильм Райнера Вернера Фассбиндера, который в то время был, что называется, в тренде. Мы отправились в кинотеатр в Верхнем Вест-Сайде, и оказалось, что речь в фильме шла о гомосексуальной сцене Берлина. История жизни одного человека, школьного учителя, и там рассказывалось про сцены секса в парках и туалетах. Очень на-гляд-но! Знаете такую фразу: «Я не знал, куда глаза девать?» Неправильно! Это просто типа открыло мне глаза. Я знавал многих геев, но нам с Кеном было очень трудно сидеть и смотреть на это. Мы не обсуждали фильм, после того как вышли из кинотеатра, это было так странно. Потом, пару недель спустя, мы вместе оказались на какой-то многолюдной вечеринке, кто-то что-то сказал, и я поймал взгляд Кена, и мы оба расхохотались. Все хорошо, что хорошо кончается.

Я как-то пригласил к себе на две недели своего друга Джона Грея – он хотел отдохнуть. У меня было полно пива. И угадайте, какой диск мы достали, чтобы посмотреть? «Агирре, гнев Божий» и другой безумный художественный фильм Вернера Херцога о гребном пароходе «Фицкарра́льдо»! Ух-ты, что за странный вечер! Это может свести с ума, если только у тебя в голове нет хорошего местечка для поглощения такого рода человеконенавистничества. Все эти рутинные детали, которые показывает Херцог, – он оскорбляет свою аудиторию. Но не совсем, ты закончишь просмотр, а в голове что-то, да останется. Полагаю, на самом деле это изучение темперамента.