Я осознал, что нахожусь за пределами своей зоны комфорта, но не сказать, что это было особо интересно. Мне не нравилось постоянное давление. Я могу понять напряженность подготовки к выступлению – после этого ты выходишь на сцену и работаешь, и это полтора часа облегчения. В кино же надо пятнадцать часов ждать, чтобы отработать одну минуту, плюс пара дополнительных дублей с разных ракурсов. Это так запутывает мозг. Что, черт возьми, я должен здесь воспроизводить? К тому времени, когда снимается уже третий ракурс с затылка, наступает момент, когда ты реально понимаешь свою роль, поэтому лучшее, что тебе удается достичь в фильме – все то напряжение, гнев, тоску и развитие характера, которые когда-либо были возможны, – оказывается запечатлено на пленке с затылка. Они живут в другой вселенной, и я никак не могу с ней свыкнуться.

Я не мог смириться с тем, что фильм, в том виде, в каком его увидят в кинотеатрах, не поддается моему контролю. То, что выбросят на пол в монтажной, может оказаться моими лучшими кадрами. Это пугает. Я знаю себя – я не могу работать в той обстановке, где у меня нет права голоса при создании окончательного продукта. Я должен быть вовлечен во все это на всех стадиях производства, и то, что предопределено интерпретациями других людей, для меня не работает. Я не считаю себя одним из инструментов. Я не инструмент! Актеры могут возвеличивать себя и получать награды, «Оскары», что угодно, но на самом деле они не более важны, чем модели на модном показе – имеет значение одежда, которую те пытаются продать. Вот и все, что ты есть: своего рода вешалка.

Так что я закрыл двери в мир актерства, но потом пришла целая куча предложений. Боже, если бы вы знали, что я отказался от «Зубастиков»[285], дешевой и отвратительной подделки «Гремлинов»[286]. Я был очень доволен – кризис предотвращен! Как я бы смог играть в таком фильме – сражаться с этими инопланетными меховыми шариками!

Было много других предложений, но, скажем так, актерская сторона меня истощилась. Я был настроен негативно и не видел потенциала в очень многих предложениях, которые мне поступали. Мне не следовало этого делать. Это была ошибка. За эти годы я совершил много подобных ошибок. Я представлял себя в главной романтической роли, возможно, что-нибудь в стиле Кэри Гранта. Вот что я говорил агентам, и… э-э-эх, дверь закрылась!

А теперь вот что – ура-ура – мой отъезд на съемки фильма вдохновил Кита выйти из депрессии. Он реально придумал несколько отличных идей для мелодий и песен для фильма. Одна из них, «The Order Of Death», в которой много работы Кита, оказалась настолько хороша, что была нами предложена в качестве вероятной темы для фильма.