Я не хочу быть жестким бизнесменом, я поступаю так совсем не ради этого, но кто-то же должен. Ты вокалист, но в то же время ты тот, кто стоит у руля, и поскольку тебе вовсе не нужны неприятности из-за финансовых провалов, тебе приходится этим заниматься, и это в конечном счете влияет на работу, на отношения с членами группы. Я сейчас говорю вовсе не про малыша Аллана Диаса – на самом деле с ним было меньше всего проблем. Чего не скажешь о старичке Брюсе Смите, но мы с ним работаем вместе и по сей день. Плохой зайка.

Понимаю, обычно говорят, что капитан корабля никогда не должен дружить с командой – ну, а я постоянно пытаюсь оспорить это представление.

* * *

Чем дольше я работал с Джоном Макгиохом, тем больше проблем с алкоголем он себе создавал. Нервы у него были ужасные, гораздо хуже, чем у меня, и он очень увлекся идеей неукоснительно придерживаться графика. Теперь представьте себе: гастроли, все постоянно меняется, автобусы не прибывают вовремя, самолеты задерживаются, и тут Джон со своими фобиями, который начинает сходить с ума от всех этих ситуаций и кричать на тур-менеджера: «Но в расписании написано 8:30, а сейчас 9:40, я не могу так работать… Мне нужен мартини!»

Я знаю, мы все так поступали, но у Джона это вошло в привычку, а потом с ним стало невозможно работать. Когда Лу еще был в группе, ему приходилось брать на себя партии, которые Джон начинал забывать или пропускать. У нас с ним случился такой скандал на одном концерте, когда он забыл какую-то свою партию в «Seattle» и заявил: «Стоп, давай начнем сначала», – а мы были уже на втором припеве! Я посмотрел на него тогда с такой ненавистью. Мое послание было очевидным, и группа тоже это понимала – вы не остановитесь! Как только ты начинаешь песню, ты не останавливаешь ее, никогда. Люди заплатили за это деньги. Все совершают ошибки, просто продолжай. Подожди несколько тактов до своего вступления, и ты снова в игре. Это реально может быть очень хорошо в живом исполнении, потому что добавляет песне колорит.

После тура в поддержку 9 у Брюса Смита были другие дела, и я не мог выплачивать ему зарплату на постоянной основе, потому что у нас не хватало на это денег. Так что наши пути разошлись полюбовно, но я всегда помнил о нем и Лу.

К этому моменту наши батареи практически разрядились, причем у всех. Мы много гастролировали, а путешествия утомляют. Ты теряешь ощущение основы, дома и, следовательно, цели. Я сам немного цыган и бродяга, но мне нужно иметь святилище в каком-нибудь надежном месте, куда можно всегда вернуться, чтобы перезарядиться. Я, если это можно так назвать, «работал в музыке» к тому моменту уже пятнадцать лет, и самое разумное, что я мог сделать, – это простой человеческий перерыв.