Конечно же, Церковь оставалась в плену у Советского государства. И мало кого могли обмануть фотографии Патриарха Пимена и других иерархов в президиуме международных встреч или выделенный правительством для Патриарха роскошный лимузин. Сам Святейший однажды кратко и ярко охарактеризовал свое положение: он чувствовал себя «пленником в золотой клетке» (114, с. 475). Почему же Церковь молчала в годы нарастающей либерализации советского режима?

Ответ на этот вопрос дал в одном из своих первых посланий Святейший Патриарх Алексий II: «…опыт также нам сковывал уста. Даже в годы уже пришедшей “гласности” покойный Патриарх Пимен не нарушил своего молчания. Дело было не только в его болезни. С одной стороны, он привык молиться за Россию, не надеясь на добрый исход политических игр. С другой – не было уверенности, что, начни Церковь разговор с обществом о самом главном – не о культуре, миротворчестве и благотворительности, а о Христе Распятом и Воскресшем, – и она будет услышана и понята» (114, с. 533).

Ведь к тому времени в советском обществе начинали господствовать не только коммунистические или национально-патриотические тенденции. Набирало силу откровенно западническое либеральное течение, сильное своим отрицанием всего предыдущего исторического опыта России. Оно и сумело на определенное время повести за собой усталое и разочарованное советское общество, разрушить существовавшее государство и направить развитие России в русло зависимого развития, отказа от своих духовных корней.

Важным актом, свидетельствующим об изменении характера церковной политики Советского государства, стало в 1982 году решение о передаче РПЦ Свято-Данилова монастыря. Но все же очевидным рубежом стало празднование 1000-летия Крещения Руси в 1988 году. Этот важнейший юбилей Русской Церкви и государства был проведен при поддержке и участии органов власти. Почему вдруг?

Коммунистический режим переживал серьезнейший кризис и в поисках выхода использовал более тонкие методы контроля над обществом: была разрешена «гласность», началась некоторая демократизация в общественной жизни. Правда, в своей церковной политике поначалу режим М. С. Горбачева следовал сталинско-брежневскому курсу жесткого пригляда за Церковью. Лишь после инициативного письма митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия в декабре 1985 года на имя Генерального секретаря ЦК КПСС с призывом изменить характер отношений между Церковью и государством постепенно начинается новый этап в церковно-государственных отношениях. В официальных публикациях уже дается нейтральная по тону оценка, говорится, что «Церковь сумела найти свое место в социалистическом обществе», что «впервые за свою историю она стала независимым добровольным сообществом, сосредоточившимся на своих прямых религиозных функциях» (149, с. 669; 76, 1988, № 4, с. 122).