Утро туманное. Ничего не видно в 25 шагах, и мороз свыше 10°. Марковцы в ожидании выхода командира из штаба полка стали мерзнуть; ждать же пришлось долго. Встреча прошла быстро: полковник Сальников поздоровался и… это все. Первое впечатление совершенно не в пользу командира.

Отряд тронулся. Впереди батальоны марковцев. До с. Медведское 15 верст. Дорога шла в гору, но идти было легко, и даже пелись песни.

После первой остановки в голову колонны вышли батальоны кубанцев. Почему? – встал перед всеми вопрос. Марковцы с полной уверенностью в успехе готовы были атаковать красных, а их отводят назад. Но, может быть, есть серьезная опасность с тыла? Вывод был определенный: у начальника отряда отсутствует твердая уверенность в принимаемых им решениях. Полковник Булаткин, к которому обращались с вопросами по этому поводу, отмалчивался.

Туман разрежался, но видимость едва превышала сотню шагов. Судя по тому, что дорога стала снижаться, решили – скоро село и атака.

Наконец колонна марковцев остановилась, и все услышали впереди глухую стрельбу. Время шло, но никаких перемен. Ясно – с атакой произошла заминка. Но вот батальоны стали разворачиваться в боевой порядок и двинулись вперед вправо от дороги. Они шли, ничего не видя перед собой. По цепям защелкали пули, но почему-то в левый их фланг; они остановились. Оказалось, дорога при спуске постепенно сворачивала вправо, сворачивали невольно и цепи, подставив противнику свой фланг. Нужно было изменить направление, а когда передвижение закончилось, прошло приказание: отойти и ждать у дороги распоряжений. Атака села не только оказалась неудачной, но она и не состоялась.

Туман быстро исчезал, однако с того места, где собирались роты, не было видно ни села, ни противника, ни кубанцев. Все это скрыто волнистым скатом. Но все увидели большую колонну красной кавалерии у себя в тылу, верстах в полутора, вблизи той дороги, по которой они недавно шли. По колонне начали пристрелку пулеметы.

Нервы у марковцев взвинчены до предела от всего происшедшего и происходящего с начала этого дня. И не только у рядовых. Когда от полковника Сальникова к командиру батальона, полковнику Волнянскому, подъехал офицер с приказанием: «Батальону атаковать колонну кавалерии», полковник Волнянский в присутствии офицеров и солдат возбужденно ответил:

– Передайте командиру полка, что я командую батальоном пехоты, а не кавалерией и поэтому атаковать кавалерию в чистом поле не могу.

Вторичного приказания не последовало. Кавалерия противника продолжала оставаться на месте, пока ее не скрыла наступившая ночь.