И хотя Ковелл наивно полагал, что такие общины могут быть созданы в Англии с соизволения и при помощи неких богатых филантропов, которые добровольно соберут средства от щедрот своих на такую организацию, все же многое в его памфлете говорит о том, что он сознательно или неосознанно продолжал традиции диггеров. Такие кооперативные общины — лишь начало, писал он. Пройдет время, люди убедятся в их целесообразности и «придут в эти общества со своими землями и имуществом, и постепенно вся земля станет раем».

Организацию кооперативных товариществ, внутри которых собственность обобществлена, труд и потребление носят коллективный характер, а купля-продажа отсутствует, предлагало сочинение другого сектанта — Питера Корнелиуса. Идеи, высказанные Уинстэнли, продолжали жить в народе и так или иначе проявлять себя.

В 1659 году квакеры Эдвард Бэрроу, Эдвард Бил-линдж, Джордж Бишоп, Джордж Фокс и другие ведут серьезные переговоры о сотрудничестве с лидерами «охвостья» и армейскими офицерами. Похоже, что они собираются оказывать решительное влияние на государственную политику. Они пытаются, иногда успешно, вернуться на офицерские посты в армию и флот, в милицию; они становятся мировыми судьями и магистратами.

Их речи, их требования снова заставляют вспомнить учение Уинстэнли. Бэрроу обрушивается на «всякое земное господство, и тиранию, и угнетение… посредством которых люди возвеличиваются и становятся господами один над другим, попирая ногами и презирая бедняков». Хотя в этой нации, пишет он, произошли в недавние времена различные перевороты, одни правители были низвергнуты и другие заняли их место, «все же, увы, как это повлияло на сегодняшний день? Какие это принесло права и истинные свободы подданным?.. Какие виды угнетения оказались снятыми с народа? Что нового установлено в правительстве? Увы, ни одно из этих дел не завершено, и мы не видим, чтобы хоть одно из выдвинутых на обсуждение справедливых дел было должным образом выполнено какой бы то ни было из появлявшихся у власти партий».

Фокс в программу реформ, предложенную парламенту, включает требование передачи монастырских и церковных земель, а также всех штрафов, причитающихся лордам, в руки бедняков. Ему, как и Уинстэнли, система угнетения представлялась гигантским разветвленным деревом, и, как Уинстэнли, он предлагал обрубить все ветви и корни этого дерева. А на вопрос «как же будут жить бедные, если мы не будем носить произведенные ими кружева, и золото, и серебро, и ленты на нашей одежде?» — он отвечал: «Отдайте им те деньги, которые вы тратите на все эти пышные украшения и бесполезные вещи, чтобы прокормить их, и тогда они смогут жить без того, чтобы создавать предметы суеты… и благодаря этому и вы будете жить, и они также будут жить».