Подвойский видел, что новая армия не может жить без уставов. Но их не было. Наркомат медлил с их разработкой. Приказом ВВИ № 89 он распорядился: впредь, до разработки новых уставов, в вопросах обучения и внутреннего быта пользоваться старыми уставами — теми статьями и пунктами, которые не противоречат духу новой армии. Это распоряжение Н. И. Подвойского через неделю было подтверждено приказом Наркомата по военным делам.

…19 мая сформированная по единому штату дивизия В. И. Киквидзе с оркестром, знаменами замерла на огромном плацу. Ровно в 10 часов подъехал Н. И. Подвойский. Он вышел из машины — строгий, торжественный, и принял рапорт командира дивизии. Затем Николай Ильич обратился к бойцам:

— Сегодня вы одними из первых в Красной Армии принимаете недавно утвержденную присягу, даете торжественную клятву на верность социалистической республике, даете обещание защищать ее и дело рабочих и крестьян до последней капли крови. Кто нарушит эту клятву, того ждет суровая кара, презрение всего трудового народа.

Николай Ильич подошел к столу, снял фуражку. Обнажил голову и комдив В. И. Киквидзе. Шелест прошел по рядам — красноармейцы сняли головные уборы. В торжественной тишине Н. И. Подвойский громко зачитывал каждую фразу присяги, бойцы хором повторяли за ним. Затем оркестр грянул «Интернационал».

— Теперь вы — бойцы Рабоче-Крестьянской Красной Армии! — закончил ритуал Подвойский.

Над развернутыми колоннами прокатилось тысячеголосое «ура!».

Соединение вскоре стало именоваться 16-й стрелковой дивизией. Она покрыла себя славой на полях сражений гражданской войны. Николай Ильич постоянно следил за ее действиями. Как личную утрату воспринял он в январе 1919 года весть о гибели В. И Киквидзе. 16-й стрелковой дивизии было присвоено имя ее славного командира

…Перед отъездом из Тамбова Н. И. Подвойский провел смотр частей гарнизона, выступил перед красноармейцами с речью.

— Помните, — сказал он, — что слово «война» есть слово проклятое, когда оно произносится как лозунг хищения, властвования, порабощения. Но слово «война» есть слово святое, когда оно произносится как порыв возмущения против буржуазии, против капитализма, против порабощения…

В ночь на 20 мая поезд ВВИ отправился в Саратов, потом, через несколько суток, в Сызрань, оттуда — в Самару. Н. И. Подвойский намеревался выехать далее в Оренбург, но в Самаре стало известно о начале мятежа чехословацкого корпуса. Этот корпус насчитывал около 45 тысяч человек и был сформирован из пленных чехов и словаков еще осенью 1917 года. Впоследствии по договоренности со странами Антанты он был объявлен частью французской армии и должен был быть переброшен через Владивосток из России во Францию при условии его лояльности к Советской власти и сдачи значительной части своего оружия. Но командование корпуса не спешило сдавать оружие. Кроме того, оно открыто поддерживало российскую контрреволюцию. К концу мая войска корпуса растянулись по всей Сибирской же-железнодорожной магистрали — от Пензы до Владивостока. Реакционному командованию с помощью стран Антанты удалось поднять корпус на мятеж против Советской власти. Контрреволюционные силы Поволжья, Урала, Сибири, Дальнего Востока поддержали мятежников.