Жирондисты ликовали, злорадно вспоминая предостережения Робеспьера против войны. «Мы успокоимся только тогда, — писал Бриссо, — когда Европа, и вся Европа, будет в огне». Победы кружили голову и их политическим противникам. Левый монтаньяр Шометт провозглашал: «Вся территория, которая отделяет Париж от Петербурга и Москвы, будет вскоре офранцужена, муниципализирована и якобинизирована». Епископ Грегуар, приветствуя делегацию английских радикалов 22 ноября, выразил надежду, что республика будет скоро существовать и на берегах Темзы!

Да, такое и не снилось даже прославленному захватчику «королю-солнцу» Людовику XIV, создавшему даже для оформления завоеваний особые «палаты присоединения». Неужели же революционная Республика возродила традиционную аннексионистскую политику французских королей? Нет, Республика называла это иначе. 19 ноября 1792 года Конвент решил, «что французская нация предоставит братскую помощь всем народам, которые захотят вернуть себе свободу». Правда, 15 декабря министр финансов монтаньяр Камбон напомнил о том, что война стоит больших денег, хотя она и идет под замечательным лозунгом: «Мир — хижинам, война — дворцам». Конвент предписывал французским генералам уничтожить в освобожденных странах феодальные порядки, как и во Франции. Кроме того, их население должно дать освободителям продовольствие, одежду, деньги на ведение войны. Это само по себе таило в себе непредсказуемые сложности, особенно если речь действительно зайдет о завоевании земель вплоть до Москвы.

Однако 31 января Дантон, предлагая аннексировать Бельгию, несколько ограничил завоевательные планы: «Я утверждаю, что напрасно высказываются опасения по поводу чрезмерного расширения границ Республики. Ее границы определены самой природой. Мы ограничены ею со всех четырех сторон — со стороны Рейна, со стороны океана, со стороны Альп и Пиренеев. Границы нашей Республики должны закончиться у этих пределов, и никакая сила на земле не помешает нам достигнуть их».

Увы, таких сил в Европе, да и в самой Франции оказалось слишком много. В Англии казнь короля премьер-министр Питт объявил «самым гнусным и самым жестоким злодеянием» в истории, за которое она намерена отомстить. Правительство Питта разрывает официальные отношения с Францией, устанавливает эмбарго на вывоз хлеба. В Голландии тоже проявили крайнюю враждебность. Конвент 1 февраля по докладу Бриссо объявляет Англии и Голландии войну. Против Франции вместе с Англией оказался папа римский, герцог Пармы, Модены, король Неаполя, все многочисленные государства Германской империи. В марте Конвент объявил войну Испании. Соглашение о втором разделе Польши позволило Пруссии активнее вести войну против Франции, а России сблизиться с Англией. За исключением северных держав, Швейцарии, Венецианской республики и Тосканы, вся Европа объединилась против Франции.