Немецкий коммунист Фред Ульман сыграл свою роль в вербовке Фута в 1938 году, когда состыковал Урсулу со своими бывшими товарищами по оружию времен Гражданской войны в Испании. Девять лет спустя в дверь его дома в Хэмпстеде позвонили. “Перед ним стоял взволнованный человек, которого он не узнал, приняв за попрошайку или больного”. Это был его старый товарищ Фути. “Войти он отказался, дрожал и, заикаясь, нес что-то бессвязное: «Лен и Соня, большая опасность, не работать, все уничтожить»”. После этого он убежал. Ульман передал срочное сообщение Урсуле, рассказав об этом странном визите.

Ульману мало о чем говорили горячечные слова Фута, но Урсула сразу поняла, что произошла катастрофа. По-видимому, ее бывший соратник переметнулся на другую сторону. Несомненно, он рассказал об их работе в Швейцарии, но из остаточной преданности и “британского представления о правилах честной игры” “рискнул тайно предупредить нас перед тем, как в наш дом нагрянут сотрудники спецслужб”. Он ее не предал. Агенты Урсулы так не поступали. Но едва не привел британских охотников за шпионами к ее порогу.

В ГРУ исчезновение Фута вызвало переполох и взаимные обвинения. Майор Полякова была немедленно уволена, а потом исчезла. Теперь все связи Фута с разведкой, главная из которых – Урсула, были скомпрометированы. Центр и без того уже случайно порвал с ней связь. Теперь же разрыв был намеренным. Соня осталась без поддержки.

Урсула ждала появления МИ-5. И долго ждать не пришлось.

Давние подозрения Милисент Бэгот подтвердились: Урсула Бертон является – или когда-то была – советской шпионкой. Бэгот вновь изучила письма, отправленные Урсулой родственникам из Швейцарии. Одно, написанное ее невестке Маргарите в 1940 году, при ближайшем рассмотрении выглядело явно подозрительно. “Кроме вязания (а в нем я не сильна), здесь мало дел, – писала Урсула. – Но, прочитав объявление о подготовке к переливанию крови, я сразу на него откликнулась. Меня осмотрели и сказали, что у меня очень полезная кровь, она может пригодиться для всех прочих групп крови”. Бэгот заподозрила, что в письме содержится тайное послание: “переливание крови” – это код для “радиопередач”, а отсылка к “разным группам” была проинтерпретирована как скрытый ключ, что Урсула занимается обучением других радистов. В МИ-5 пришли к заключению: “Шифрованные сообщения, как представляется, указывают на тайную политическую деятельность”.

Объект, до недавнего времени мало интересовавший начальников Бэгот, теперь вызвал у них бурный ажиотаж. Дело Урсулы забрали у Милисент, передав его сэру Перси Силлитоу, новому генеральному директору МИ-5 и бывшему начальнику полиции. Вся входящая и исходящая корреспонденция Урсулы просматривалась, телефоны ее сестер и брата прослушивались; ее банковские счета изучались в поисках доказательств подозрительных денежных переводов. Лен работал теперь автослесарем в Северной алюминиевой компании в Банбери, где у МИ-5 был свой информатор – бывший полицейский по имени Ричард Керли. Пока Лен был на рабочем месте, Керли изучил в раздевалке его портфель, доложив, что в нем находились “разного рода книги и листовки с коммунистической пропагандой”. Осторожный опрос местного населения не выявил ничего необычного в поведении Урсулы, и некоторые сотрудники МИ-5 недоумевали, откуда бы у нее взялось время на шпионаж, если “она завалена работой по дому”.