Г. С. решительно отрезала прошлое, если оно начинало путаться под ногами, в том числе мужей, подруг, учителей, добрых знакомых.

Превращение гадкого балетного утенка с троечным аттестатом в белого лебедя ленинградского балета произошло не только через труд, но и через общение с покровителями, меценатами, поклонниками и т. д., составлявшими в те годы не столько околобалетную тусовку, сколько цвет ленинградской интеллигенции, точнее, петербургской, поскольку кировская зачистка Ленинграда от петербуржцев еще впереди.

Домом, где Уланову взяли под крыло, был дом Качалова-Тимме. Он — кузен великого Качалова — профессор, кажется, химии, она — известная драматическая актриса. Через них и А. Толстой, и Селигер, и другие маленькие и большие открытия в жизни юной Г. С.

К тому времени, как мы оказались в Ленинграде, от дома этого осталась мемориальная комната, созданная усилиями одной из племянниц Тимме.

Ни к созданию мемории, ни к попыткам сохранения квартиры Г. С. отношения не имела. В этой квартире не была около тридцати лет, практически после войны и переезда в Москву.

Не то Качалов, не то Тимме были еще живы, когда Уланова этот дом «отрезала» — забыла. Скажу больше, поскольку это не сплетня: племянницу Тимме, которую хлопоты по устройству мемориала привели в Москву, Г. С. не приняла, на письмо ее не ответила. Как сказала эта женщина смущенно: «Галина Сергеевна, наверное, так занята была…»

Ну вот. И я затеял привести Уланову в этот дом ее юности, в эту мемориальную комнату, уставленную и завешанную осколками памяти, в том числе и фотографиями юной Гали с трогательными надписями — на самом видном месте. То, что я раскопал, я предусмотрительно держал при себе, готовя «момент истины».

***

И идея была принята! Правда, с порога была отвергнута версия встречи там с племянницей — создательницей мемориала.

Вообще надо сказать, что отбор персоналий в наше кино происходил жесточайший.

Какие Самойлов и Евтушенко?! Это в кино про Уланову? Вы с ума сошли, это уровень Пастернака, Пушкина…

Кто будет читать текст? Заманский? Это кто? Может быть, вы всё еще хотите его читать сами? Баталов? Ну это уже ближе, надо подумать.

Разумеется, все это монологи сценаристки, но произносились они в присутствии Г. С., без каких-либо ее возражений или комментариев.

Даже ученики были выстроены в иерархию. На первом месте — Володя и Катя, рядом Нина Тимофеева, даже специальную съемку организовывали, где Нина и Г. С. изображали работу над образом в балете, который Г. С. с ней уже давно не репетировала. Непременно — но не очень много — Семеняка, Нина Семизорова — она восходящая, надо, чтобы хоть несколько слов. Адырхаева? О чем она будет говорить? Снимите репетицию, и хватит. Прокофьева сейчас беременна, да и вообще не стоит.