Но пока армия ждала, поскольку ей совершенно необходимо было время, чтобы получить припасы, достать лошадей, тысячи лошадей, выдать пехоте новые башмаки и дать всем войскам небольшую передышку, буры оправились от паники, собрались с силами и в настоящий момент храбро перехватили инициативу.

Они получили большие, хотя, вероятно, и временные преимущества. Вера в то, что война в Свободной Республике окончена, — что и заставило многих бюргеров разойтись по домам — в какой-то мере разделялась и британским командованием, к тому же это громко провозглашалось его колониальными советниками. Чтобы защитить фермеров, которые заключили мир, войска Империи рассредоточили свои силы на широком пространстве. Через Свободную Республику была проведена линия, тянувшаяся от Четырнадцати Ручьев через Бошоф, Блумфонтейн и Табанчу, к югу от нее страна считалась завоеванной и усмиренной.

Тем временем Оливер и южные командос, отозванные с их операций в Капской Колонии, предприняли поспешный и, как казалось, отчаянный марш, чтобы присоединиться к основным бурским силам. Они ожидали атаки той самой ужасной армии, которая уже поглотила Кронье; но дойдя до Ледибранда, нашли там только Пильхера с несколькими сотнями солдат, которые пустились наутек. Тогда до них дошло, что основная часть британских войск в настоящее время практически обездвижена в Блумфонтейне. Тут они повернули. Пильхер осторожно бежал впереди них и наткнулся на бригаду Бродвуда около Табанчу. Снова собравшись с духом, получив сильные подкрепления от своих сторонников к северу от линии оккупации, буры продолжали [465] наступать. Бродвуду пришлось отойти к девятой дивизии, которая стояла лагерем к западу от гидротехнических сооружений. Он проделал двадцатимильный ночной переход и ранним утром встал лагерем, думая, как думают многие, что на сей раз он оторвался от преследования. Наступило утро, а с ним началась бурская канонада.

Я не хочу давать здесь детального описания последовавшего за этим сражения. По многим причинам оно достойно отдельного, более подробного рассмотрения, главным образом потому, что оно показывает бура с его лучших сторон: искусного в войне и прежде всего убийственно хладнокровного. Короче говоря, произошло следующее: снаряды стали рваться в лагере. Каждый говорил: «Уберите чертовы вагоны подальше от огня. Мы прикроем их отступление». Это было проделано наилучшим образом. Вышеупомянутые вагоны поспешили убраться из-под обстрела, но попали в засаду. Пушки, пленные, много припасов — все попало в руки буров. Девятая дивизия неожиданно отступила к Блумфонтейну — слишком неожиданно, сказали в армии, помимо прочих высказываний, повторять которые не мое дело, и все шишки посыпались на Гатакра.