Иногда в пути мы видели остатки дорог, выложенных сгнившей гатью. Гать – это уложенные рядом небольшие бревна или деревья – обычный в старину способ мощения дорог в болотистых местах: в древней Москве первые мостовые были из гати. Я понял, что это и были остатки того знаменитого Охотско-Якутского тракта, который когда-то был проложен здесь Российско-американской компанией. Гать давно уже сгнила и заросла травой и деревьями, но все еще напоминала о славном прошлом… Удивили меня и Мурашко снежные или, вернее, ледяные поля, которые мы встретили в долинах некоторых рек, – оказывается, то был вечный лед, он не таял и летом. Север давал себя знать.

Поразительно, что за всю длинную и долгую дорогу – не меньше тысячи верст и в течение почти одного месяца – мы ехали как в пустыне. Один раз на горном кряже встретили двух охотников-тунгусов; устроили по этому случаю привал и напились вместе чаю.

Объяснялись с ним через переводчика, каковым был наш старик-проводник: все здешние тунгусы заметно отличаются от якутов – они легче, стройнее, приятнее на вид; все они здесь ведут кочевой образ жизни (оленные тунгусы) и все занимаются охотой (якуты делятся на оседлых и кочевых).

Охотились эти тунгусы на «чубуку» – горных баранов. Они подарили нам большой кусок баранины (вкусной и очень сочной, с острым вкусом дичи), мы их отдарили глухарем (наш хитрый старик отдал им большого старого глухаря, которого я в этот день убил, – он поднялся прямо из-под моей лошади). Другая встреча была с молодым казаком, ехавшим с двумя большими кожаными сумами (казенная почта) из Охотска в Якутск; его сопровождали два якута.

Это был парнишка лет восемнадцати, и встрече этой я не был очень рад. Но вреда она нам не принесла. Казаку, конечно, и в голову не могло прийти, что, встретившись с нашим караваном, он имеет дело с беглыми и что он мог бы из этой встречи сделать себе карьеру.

Мы с ним тоже попили вместе чаю – ведь каждая встреча в тайге с человеком целое событие! Не без задней мысли я угостил его стаканом спирта, чтобы у него от встречи с нами осталось приятное воспоминание.

Держался он с нами очень почтительно, а за спирт долго и горячо благодарил… Третья встреча состоялась уже во второй половине пути и неожиданно для меня и Мурашко, но, вероятно, не для нашего проводника – мы выехали к строившейся большой юрте: там нашли троих строителей-якутов. Переночевали у них.

Три встречи на протяжении тысячи верст… Посередине нашего пути начались скалистые хребты, извивающиеся во все стороны – знаменитый Джугджур, отроги Яблонового и Станового хребта, занимающего в этой части Сибири несколько (да, несколько!) сотен верст в ширину. Эта часть дороги положительно напоминала Кавказ, который я хорошо знал.