Я поступила в Трубчевское педучилище вне конкурса, потому что окончила свою школу с отличием. Только проверили музыкальный слух — без этого обучение на учителя начальных классов было невозможным.

Нам выдавали стипендию двадцать рублей, на третьем курсе стали получать по тридцать рублей. Жили студенты на съёмных квартирах, за которые платили по десять рублей. Сейчас во всех учебных заведениях добротные общежития со столовыми.

Мы ещё не сдавали государственных экзаменов, а к нам в училище уже приехали из областного отдела образования для распределения на работу. Зарплата после педучилища была маленькая — восемьдесят три рубля. Это после вычета подоходного налога. Вообще, оклад составлял девяносто рублей. Мы привыкли жить по средствам, поэтому и этого хватало с учётом устойчивых цен. Ещё и откладывали к лету, чтобы съездить в Москву и купить что-то из одежды. Дополнительную прибыль давал огород и небольшое хозяйство.

Во времена Брежнева Л. И. стремительно развивалось строительство детских садов на селе, при Хрущёве и думать об этом не помышляли.

Теперь скажу о демократии. С этим дело обстояло неважно. Помню, как проходили выборы в Верховный Совет и прочие. В детстве эта пора казалась праздником: играла гармонь в клубе, где проходило голосование, работал буфет, где продавались всякие вкусности, правда, их не за что было покупать. Люди спешили проголосовать с утра пораньше. Голосовали, сами не зная за что и за кого. Говорили так: «Дали бумажку, бросил и пошёл дальше». Настала пора и моего голоса и осознание демократии.

В бюллетене была только одна фамилия совсем незнакомого человека. Ты брал этот листок и сразу же нёс в урну. Кабина была смонтирована в уголке, но туда никто не заходил. Было не принято, наверно, и побаивались. Результаты всегда были высокими — 99 %. Существовала и разнарядка на депутатов. Например, от области в Верховный Совет нужен один председатель колхоза, один тракторист, одна доярка, два полевода, которые, конечно, ничего не решали. Но зато это вносило народность в депутатский корпус.

Награды точно так же распределялись между тружениками, тут ещё и учитывалась рабская покорность выдвиженца.

В нашем колхозе передовиком всю жизнь была одна доярка. Как она добивалась высоких результатов? Просто ей всегда приписывали пару фляг молока, которые экономили на телятах.

Приписки в колхозах были постоянно. Чтобы был высоким урожай корнеплодов, зерновых и т. д., просто распахивали неучтённые земли, засевали их. Каждый район хотел блеснуть результатами, поэтому был в курсе всего. Думаю, очковтирательство шло по вертикали. Но, как говорится, сколько верёвочке не виться — конец придёт. Колхозы себя изжили. Приходилось наблюдать, как на тракторном стане сидят труженики, играют в карты, потому что не привезли запчасти для ремонтных работ. Играют, зная, что всё равно трудодень будет записан. Запчасти привезут, но для этого председатель отвезёт взятку — либо поросёнка, либо телёнка или что-то другое. Подобное случалось не единожды. Так что коррупция была всегда в нашей стране. В колхозе жили богаче всех бухгалтер и председатель. Не потому что они много работали, а потому что умели «прятать концы в воду» после своих финансовых операций. Колхозники меньшими объёмами, но тоже тащили домой с работы всё, что могли утащить.