Каждое утро, после того как старшего сына отвозили на запряженной лошадью повозке в школу, Жак проезжал тридцать миль до дома 175 по Нью-Бонд-стрит в своем Rolls-Royce с шофером. Лондонский Cartier был наводнен клиентами. Наряду с преданными аристократами и наследницами, такими как сестры Гиннесс, леди Грэнард и леди Саквилл, было новое поколение «ярких молодых штучек». Высмеянная в романах того времени, от «Рождественского пудинга» Нэнси Митфорд до «Мерзкой плоти» Ивлина Во, эта торопящаяся жить богема имела открытые счета в Cartier и танцевала в бриллиантах ночи напролет. Росло и количество финансистов, промышленников и предпринимателей, скачущих на волне успеха. Поскольку новообретенное богатство позволило им занять место за элитным столом, они знали, что должны выглядеть достойно, и Cartier был рядом, чтобы помочь им в этом. Например капитан Альфред Левенштейн, который зарабатывал миллионы, вкладывая деньги в электроэнергетику и производство искусственного шелка, заставлял Жака «очень много работать» над своими заказами – вплоть до его страшной в своей нелепости смерти в 1928 году (говорили, что он открыл не ту дверь на своем частном самолете и выпал из него).

Как только новый клиент входил в шоурум со «стенами, задрапированными розовым муаром» и «сдержанными штрихами позолоты», продавец вытягивался по стойке «смирно» и указывал на стул, стоявший у обитого кожей стола. У каждого клиента был специальный продавец, но когда новые клиенты входили в дверь, это могло стать причиной для чего-то вроде драки. Продавцы, в конце концов, работали на комиссионных. Больше клиентов, как правило, означало больше денег.

Из разговоров с Жан-Жаком Картье У моего отца было два главных продавца, и они были очень разными. Форман – с ног до головы англичанин, официальный, довольно чопорный. Знал все, что можно было знать о придворной жизни и королевском этикете. А еще Беллендже – он был французским обольстителем, пользовался успехом у дам. Мой отец познакомился с ним еще до Первой мировой войны и предложил ему работу, хотя в то время Беллендже абсолютно ничего не знал о драгоценностях. После этого он был очень предан моему отцу. И они стали не просто коллегами, они стали друзьями. Но Форман и Беллендже терпеть друг друга не могли!

Из разговоров с Жан-Жаком Картье

У моего отца было два главных продавца, и они были очень разными. Форман – с ног до головы англичанин, официальный, довольно чопорный. Знал все, что можно было знать о придворной жизни и королевском этикете. А еще Беллендже – он был французским обольстителем, пользовался успехом у дам. Мой отец познакомился с ним еще до Первой мировой войны и предложил ему работу, хотя в то время Беллендже абсолютно ничего не знал о драгоценностях. После этого он был очень предан моему отцу. И они стали не просто коллегами, они стали друзьями. Но Форман и Беллендже терпеть друг друга не могли!