Задачей продавца было сделать так, чтобы его клиентка чувствовала себя комфортно. Вместо того, чтобы описывать чистоту, цвет или огранку бриллианта, он вел беседу о ее мире и желаниях – начиная с сезона в Довиле, заканчивая последним благотворительным мероприятием леди Кунард. Продавцы обязательно читали Tatler, чтобы быть в курсе всех последних светских новостей. Для случаев, если клиент был менее известен Cartier, разработали уловку, позволявшую помощнику продавца ускользнуть в заднюю комнату, чтобы сделать телефонный звонок. В эпоху, предшествовавшую жестким законам о банковской тайне, его роль заключалась в том, чтобы проверить финансовое положение леди в ее банке (или банке ее бойфренда). Поскольку платить в рассрочку было нормой, фирма Cartier должна была быть уверена, что у ее клиента не только есть средства на первый взнос, но и на последующую оплату.
Само собой разумеется, что хорошо одетая дама, разговаривающая со своим продавцом, никогда не должна знать о подобной закулисной деятельности. Она, подобно Черри Пойнтер из Harper’s Bazaar, приехала в Cartier, чтобы окунуться в мир красоты и покоя, и ничто не должно омрачать ее удовольствия: «Мне всегда приятно бродить по прелестным салонам Cartier, где царит нечто вроде тишины собора, и видеть почтительный, но знакомый способ, которым стоящие тысяч фунтов жемчуга, изумрудов и бриллиантов передаются из рук в руки. Г-н Картье знает каждую драгоценность, и его память очень полезна». В знак уважения к мирным местам поклонения Жак даже выбрал для потолка галереи те же деревянные панели, которые видел в испанском монастыре. Но наверху все было совсем по-другому.
Осколки в лучах солнечного света
Мастерская была истинным местом поклонения для Жака. До начала 1920-х годов лондонский Cartier полагался в товаре на Париж. Какое-то время все шло хорошо, но когда спрос возрос, Жак предложил открыть большую мастерскую над новым магазином на Бонд-стрит, и братья согласились. Феликс Бертран, талантливый ювелир (и музыкант), который доказал свое мастерство, основав американскую мастерскую при Пьере, был отправлен сделать то же самое в Лондон. Несмотря на любовь к французскому вину («вода скручивает мой желудок!»), он был отличным приобретением для английской компании. Под его руководством наняли команду опытных монтировщиков, закрепщиков и полировщиков.