И вот. Сижу в Chicago Philharmonic на дневном концерте, блаженствую. В антракте иду в туалетную комнату и вижу, вслед за мной заходит какой-то афроамериканец с рацией, гигантского размера мужик. Я делаю свое дело и понимаю, что он становится рядом со мной, через стеночку, и говорит в рацию: «He's here». Моих знаний английского хватило, чтобы понять смысл произнесенной им фразы. А в туалете, как назло, никого нет, только я и он.

Привожу себя в надлежащий порядок, и вдруг этот мужик мне говорит: «Are you Nikolay Tsiskaridze?» Пикантная ситуация. Первое, что подумал: «Неужели программа „Розыгрыш“ сюда добралась?» Она в то время была очень популярна на российском ТВ. А сам секьюрити этому киваю, мо́ю руки. В этот момент в туалет забегают еще три таких же огромных дядьки. Они мне что-то говорят на английском, а у меня идея с «Розыгрышем» уже скоропостижно скончалась, понимаю, что происходит что-то экстраординарное. Страшно стало. У меня шок – туалет, Chicago Philharmonic, эти амбалы, рядом с которыми я просто Дюймовочка! Взяв в кольцо, они вывели меня из туалета…

И тут наконец до меня доходит смысл их слов – рядом, в Civic Opera House, где идет «Лебединое озеро», случилось ЧП. Оказалось, Рыжаков, исполнявший партию Злого гения, что-то себе повредил на сцене, а Белоголовцев, стоявший в запасе, которому полагалось находиться в театре, ушел по магазинам. Спектакль срывается! А в международном отделе ГАБТа работала Лена Перфилова, она была с нами на тех гастролях. Лена сказала руководству: «Цискаридзе – человек культурный, он может быть только в двух местах – или в The Art Institute, или в Chicago Philharmonic». Всем секьюрити этих заведений моментально разослали мою фотографию. И они меня нашли… даже в туалете. Пока я добежал до театра, на мое счастье, из магазинов вернулся Белоголовцев, который и дотанцовывал спектакль. Но чикагским секьюрити – респект за профессионализм…

На тех гастролях я получил отличную прессу. Тотчас в премьерском стане вспыхнули толки, что Цискаридзе опять организовал себе успех. А в Чикаго, я уже о том рассказывал, находится одно из самых больших в США поселений армян. Понятное дело, родственники Юли Малхасянц, памятуя наши с ней прежние спектакли, вновь пришли полным составом, и цветы у меня были опять!

83

Из Чикаго – красивейшего города Америки, стоящего на берегу озера Мичиган, известного своей современной архитектурой, Венеции XX века, – мы попали в Детройт, видимо, для контраста. На тот момент он представлял собой город после ядерного взрыва. Город-призрак. На центральной площади стоял отель, где мы жили, театр, в котором мы выступали, церковь и огромный стадион для регби. Все остальное вокруг – руины: заброшенные, полуразрушенные, кое-где обгоревшие здания, склады, давно пустующие помещения магазинов и ресторанов – все мертвое.