Судебные хирурги рассмотрели эти различные виды пыток и решили, что пытка испанскими сапожками все-таки самая действенная и в то же время самая безопасная для жизни преступника.

Я описал все подробности процесса Дамьена, которые только мог найти в своих семейных бумагах, а также в сочинении «Подлинные документы и ход процесса Дамьена».

Я нарочно с такой подробностью старался описать это дело. В моих глазах оно имеет гораздо большее значение, чем все описанные мною до сих пор.

Казнь Дамьена, которая будет описана в следующей главе, была одним из самых страшных, но вместе с тем и одним из последних примеров средневекового бесчеловечия.

Прошло то время, когда человек не довольствовался одной смертью, себе подобного, а высасывал каплю за каплей кровь и рядом мучений карал несчастного преступника. Он позволял преступнику умереть только тогда, когда страдания его переходили за пределы возможного вследствие целого ряда истязаний и мучений.

Все это после казни Дамьена почти выходит из употребления. Еще несколько раз на Гревской площади случалось видеть колеса с трепещущими на них телами, раздробленными железной палицей палача, но близко уже было то время, когда общество согласилось ограничиться одной смертью того из своих членов, жизнь которого оно считало опасной для себя. Близко было то время, когда с исполнением нашей печальной обязанности перестал соединяться целый ряд жестоких, хотя и бесполезных истязаний.

Часть IV Четвертование

Часть IV

Четвертование

Авторы подложных мемуаров, изданных Сотеле, желая придать больший вес своим произведениям, заявили, что эти мемуары написаны моим, дедом Шарлем-Генрихом Сансоном, тем самым, который имел несчастье жить в бурную эпоху терроризма.

Авторы эти уверяют, что дед мой присутствовал при казни Дамьена. Он, по их словам, описал все подробности пытки и казни, которую производил отец его, Шарль-Жан-Баптист Сансон, бывший в то время штатным исполнителем уголовных приговоров. Авторы мемуаров заставляют Шарля-Генриха рассказывать, как отец его чуть не помешался при известии, что ему придется четвертовать преступника, чего уже не встречалось со времен Равальяка, как он отправился в Мелен для покупки четырех лошадей, необходимых для казни и тому подобное. Все это приукрашено еще маленьким эпизодом, вероятно, с целью поддразнить любопытство читателя.

Так, в конце главы вставлен рассказ о визите, который будто бы нанес исполнителю уголовных приговоров великий канцлер в сопровождении трех или четырех придворных, в числе которых весьма не трудно узнать маршала де Ришелье, хотя он и не назван по имени. Согласно мемуарам, эти господа посещали моего предка под предлогом осмотреть лошадей, предназначенных для четвертования преступников, но главной целью их было заменить этих лошадей другими, менее сильными, с целью продлить мучения преступника.