Ювелиры охотно согласились на предложенные им условия. 1 февраля они принесли футляр с ожерельем госпоже де ла Мотт в Версаль, где она в присутствии кардинала передала его господину, очень ловко разыгравшему роль камердинера ее величества. Человек этот был никто другой, как Рето де Вильет, одетый в королевскую ливрею. Таким образом, эта смелая выходка увенчалась полным успехом. Господин де ла Мотт уехал в Лондон и взял с собою ожерелье, стоившее миллионы.

Завладев ожерельем, госпожа де ла Мотт не ограничилась этим; она надеялась так запутать королеву и кардинала, что у них не будет никакого выхода. С этой целью она придумала следующее.

По ее поручению Рето де Вильет снова принялся за дело и приготовил новые письма, в которых королева писала господин де Рогану, что, не будучи в состоянии высказать открыто свое уважение, она желает поговорить с ним между одиннадцатью и двенадцати часами ночи в Версальской рощице, и передаст ему то, чего она не может доверить бумаге.

Обещая простаку кардиналу это свидание, госпожа де ла Мотт действовала не наобум. Она имела в виду одну девицу по имени Оливу. Девицу эту встретила она в Пале-Рояле и была поражена необыкновенным сходством ее с Марией-Антуанеттой. Этой-то Оливе она и отвела роль королевы в затеянном ею предприятии.

Сцена свидания состоялась у купален Аполлона. Олива, хорошо подготовленная, отлично сыграла свою роль; она подала кардиналу, задыхавшемуся от волнения, сорванную ею розу и тотчас же под предлогом, что слышит шум чьих-то шагов, попросила его удалиться.

Между тем приближался срок первого платежа, и ювелиры начали беспокоиться. Вскоре они захотели убедиться, действительно ли ожерелье находится в руках королевы. С этой целью они рассказали весь ход дел некоторым из приближенных королевы, просили аудиенции у ее величества, но не имели успеха и вскоре убедились, что стали жертвами ловкого обмана. В отчаянии они перестали скрывать тайну покупки ожерелья, о чем так просил их господин Роган; слух об этом смелом мошенничестве скоро распространился и дошел до министра двора, барона де Бретеля.

Между тем приближался срок первого платежа, и ювелиры начали беспокоиться. Вскоре они захотели убедиться, действительно ли ожерелье находится в руках королевы. С этой целью они рассказали весь ход дел некоторым из приближенных королевы, просили аудиенции у ее величества, но не имели успеха и вскоре убедились, что стали жертвами ловкого обмана. В отчаянии они перестали скрывать тайну покупки ожерелья, о чем так просил их господин Роган; слух об этом смелом мошенничестве скоро распространился и дошел до министра двора, барона де Бретеля.