Иосиф II освободил крестьян лишь в том смысле, что они могли покидать свою землю и вступать в брак без согласия земельного собственника. Но их наделы по-прежнему оставались в собственности этого лица, так что крестьяне должны были платить ему ренту и отбывать трудовые повинности. В первые месяцы революции венгерский парламент твердо пообещал отдать землю работающим на ней крестьянам, но в других частях империи крестьяне получали лишь расплывчатые и половинчатые посулы, а условия освобождения должны были проясниться только после созыва рейхстага. Трудность состояла в том, что собственникам земли нужно было как-то компенсировать ее потерю, а участки, которые обрабатывали крестьяне, имели разный юридический статус: одни на протяжении многих поколений представляли собой наследственные крестьянские владения, другие арендовались у феодала по договору, третьи были общинными; некоторые поля ныне живущие крестьяне расчищали и распахивали своими руками.

Рейхстаг уклонился от обязанности обеспечить освобождение крестьян, спрятавшись за общими фразами. Однако после 1849 г. правительство решительно взялось за проблемы, связанные с отменой крестьянских повинностей. Наследуемые земли полностью передавались в собственность крестьянам, и никакой выплаты за них помещику не назначалось. За прочие земли прежние хозяева получали компенсацию, основную долю которой брало на себя государство, которое выпускало и постепенно распространяло целевые облигации. Условия компенсации прорабатывали особые комиссии, для чего новые землевладельцы-крестьяне должны было вносить в земельный кадастр детальные описания своих наделов. В кадастр вносились и сведения об обременениях — сдана ли собственность в аренду или заложена; все эти данные зачастую оспаривались соседями, родственниками или арендаторами. Tолько в Венгрии во второй половине XIX в. суды редко разбирали меньше 300 000 земельных споров в год, а число ожидавших рассмотрения исков обычно превышало 1 млн[442].

Прежде мелкие тяжбы такого рода рассматривались в первой инстанции манориальными судами, но с исчезновением феодальных пережитков исчезли и эти суды вместе с их безвозмездным вкладом в управление сельской местностью. Заполняя эту брешь, государству пришлось учредить 1500 новых судов и надзорных учреждений по всей империи. В деревни командировали чиновников, которые должны были следить за исполнением директив центра. Работа эта была непростой. Министр внутренних дел Александр Бах распорядился, чтобы в Венгрии гражданские чиновники носили неудобную униформу, сшитую по образцу венгерского кавалерийского обмундирования, но она обходилась в полугодовое жалованье чиновника и вызывала насмешки над «гусарами Баха». Убогий быт и нехватка средств к существованию скоро заставляли такого чиновника понять, что в реалиях современной деревни исполнение его должностных обязанностей невозможно. Один из «гусар Баха», прибыв на место службы, обнаружил, что в этом венгерском селении нет тюрьмы, а осужденные содержатся без охраны на постоялом дворе, получая ежедневное пособие на еду[443].