В 1944 г. желтые нашивки носили 200 тысяч человек. Я был над ними начальником. Для 30 тысяч военнослужащих войск связи штаба оперативного руководства вермахта я был непосредственным начальником с полномочиями командующего генерала. Численность войск связи ВВС была в это время в два раза больше. Военно-морские силы не имели никаких войск связи, подобных тем, что были в сухопутных войсках и люфтваффе. Они пользовались линиями связи почты рейха. Войска связи СС имели такую же организацию, что и в сухопутной армии.

После того как все задачи были проработаны и дела, по моим представлениям, пошли, я мог спокойно отправляться в поездки, чтобы снова, по обыкновению, на основе личных впечатлений получить представление о положении дел и не только выслушать все накопившиеся у моих подчиненных, боевых товарищей, вопросы, но и обсудить их рабочие возможности.

Штаб группы армий «Центр» располагался неподалеку в Ортельсбурге[136] в казармах Йоркского егерского батальона. Генерал-фельдмаршала Буша сменил генерал-полковник Рейнхардт, генерал-лейтенанта Кребса – генерал-майор Хайдкемпер. У полковника Колхауэра, как обычно, связь была в полном порядке. Я спросил его, теперь, когда фронт приближается к Родине, не стоило ли поддержать комендатуры связи вермахта с помощью подготовленной еще в мирное время документации. Он ответил отрицательно и рассказал об установлении им непосредственной связи с почтой рейха. Во время поездки в Берлин я остановился на три часа в Кёнигсберге, которые я потратил на посещение коменданта связи вермахта. Поблизости от моей прежней квартиры я обнаружил его вместе со штабом, спящим непробудным сном. Он был напуган неожиданным визитом. Я спросил его о документации, которую я вместе с Кляйндинстом подготовили в 1931 – 1933 гг. на случай крайней необходимости. Речь шла о карте всей Восточной Пруссии в масштабе 1:100 000, на которой в цвете были отпечатаны все контуры. Он не знал о ней. Я спросил о планах сети связи крепостных укреплений Кёнигсберга, которая в мое время была пупинизирована. Он не знал о них. Теперь я был напуган. К чему были все эти немалые затраты на комендатуры связи вермахта, когда теперь, в минуту крайней опасности, они не работали. Затем вместе с ним я нанес визит Питчу, президенту дирекции почт рейха в Кёнигсберге. У него была эта документация. Она лежала в бронированном сейфе в его комнате. Он показал ее нам. Сделал ли мой комендант ее доступной войскам, об этом я сказать не могу. Однако я сделал соответствующие выводы и собрал в Берлине двадцать пять комендантов связи вермахта, среди которых были представители ВВС и флота. Потом я показал им на примере Кёнигсберга, как не следует поступать, и рассказал им, что я от них жду. Было ясно, что количество комендатур слишком велико, чтобы ими можно было эффективно управлять. Мне выделили двух генералов для особых поручений – генерал-майора Людвига Мюллера, представителя сухопутных войск, и генерал-майора Принца из люфтваффе. Все комендатуры были поделены в равной мере между ними, промежуточное положение занимал генерал-лейтенант Гиммлер, и подчинены группе управления связью вермахта. Они действовали активно и плодотворно. К сожалению, совсем вскоре, без моего согласия, Мюллер был переведен полевым комендантом в Курляндию.