«Организовали изготовление студня из столярного клея ‹…› В ремонтно-механическом цехе остались один токарь и три слесаря, остальные больны ‹…› С сегодняшнего дня казарменники переведены на котловое довольствие ‹…› Подтверждаются случаи людоедства и трупоедства ‹…› Завод по-прежнему в простое ‹…› Меня для поправки здоровья поместили в стационар ‹…› Явились на завод для возобновления работы 140 человек ‹…› Зачислен на “повышенное” питание ‹…› С 22 мая вновь на двухразовом “организованном” питании ‹…›

Начата ‹…› компания по подготовке к зиме ‹…› Завод ‹…› работает с августа ‹…› Ленинград вступил во вторую блокадную зиму бодро ‹…› На заводе в конце лета с большими трудностями ‹…› были восстановлены уборные в производственном корпусе ‹…› И вот свершилось. ‹…› Блокада прорвана! ‹…› Вечером в девятом часу возвращался “домой”, т. е. на завод, с концерта Я. Зака…»

В начале ноября наш завод в смысле питания был отнесен к 1-й группе, т. е. мы в столовой отдавали за мясное блюдо только 50 г мясных талонов, (то же и в октябре), крупяные и др. талоны оставались у нас, и мы могли на них прикупить дополнительно продукты в магазинах.

С 10 ноября положение изменилось: за мясное блюдо вырезалось 100 г мяса плюс 25 г крупы. Вышло в месяц 15 обедов – первое плюс мясное, 7 – первое плюс каша, 8 или 9 – только первое. Все дни оставался без ужина.

В виде привилегии директор завода и я, как главный инженер, прикреплены к закрытой столовой, где дополнительно получали 1–2 блюда без карточек. Тогда оставалось и на ужин. С 1 декабря и это отпало. Все только по карточкам. Поддерживаю себя расходованием ничтожных запасов крупы и муки.

6 декабря [1941 года]