Ланской оставил Екатерине все свое имущество, полученное им за время пребывания фаворитом. Она разделила его поровну между его матерью, братьями и сестрами. Екатерина не могла оставаться в Царском Селе без него, она не появлялась на публике до сентября и отказалась возвращаться в Зимний дворец до февраля. Наконец, она приехала в Царское Село лишь для того, чтобы установить греческую вазу в его честь в саду, над созданием которого они работали вместе. Надпись на ней гласила: «Моему самому дорогому другу».

В череде фаворитов Екатерины прослеживалась некоторая закономерность: после окончания серьезных отношений следовало появление менее важных фигур. Вслед за Орловым появился Васильчиков, за Завадовским – Зорич. Теперь эта закономерность повторилась: после смерти Ланского пришел Александр Ермолов. Правда, случилось это не сразу. Глубокая рана, нанесенная смертью Ланского, заживала медленно, в течение года апартаменты фаворита пустовали. Когда же Екатерина вернулась к жизни, то нашла легкое утешение с тридцатилетним Ермоловым.

Он, как и остальные, был гвардейцем, и, как Ланской, служил адъютантом Потемкина. Князь одобрил кандидатуру Ермолова, которого он считал неопасным, к тому же знал, что тот был невежественным и не хотел ничему учиться. Ермолов был красив и казался честным, что вполне подходило в тот момент Екатерине. У нее не было настроения вступать в отношения с еще одним пылким молодым студентом, она считала, что никто не сможет сравниться с очаровательным, умным и преданным Ланским. Весной 1785 года она писала Гримму: «Теперь я вновь спокойна и безмятежна в душе… я нашла очень способного друга».

В течение семнадцати месяцев пребывания фаворитом Ермолов не пытался полностью завладеть вниманием Екатерины или разделить ее интересы. В конце концов, он сам спровоцировал свой уход. Ермолов являлся протеже Потемкина, но начал вести себя с Потемкиным так, словно был ровней князю. Укрепившись, как ему казалось, в своем положении, он начал критиковать князя в присутствии Екатерины. Сообщал императрице обо всех связанных с князем скандальных историях, правдивых или ложных, которые только доходили до него. Обвинял Потемкина, что тот якобы присвоил себе деньги, которые должны были передать крымскому хану. Развязка оказалась предсказуемой. В июне 1786 года взбешенный Потемкин публично обрушил свой гнев на Ермолова и стал кричать на него: «Ты грязный пес, ты – обезьяна, которая осмелилась поливать меня грязью из канавы, откуда я тебя вытащил!» Ермолов, чья честь была задета, положил было руку на эфес шпаги, но удар Потемкина сбил его с ног. Затем Потемкин ворвался в покои Екатерины и закричал: «Либо он, либо я должен уйти! Если это ничтожество из ничтожеств останется при дворе, я сегодня же покину государственную службу». Ермолова немедленно отправили в отставку, ему дали 130 000 рублей и взяли с него обещание пять лет прожить за границей. Екатерина никогда больше не видела его.