Но художник печку не продал. Он был уверен, что его искусство все же потребуется народу.
Тогда я не знал, что романтический сюжет не выдумка. Так поступил Татлин, когда ему, голодному, не имеющему ни копейки, а потому расписавшему собственные стены и печку, была предложена за печь колоссальная сумма. Так поступал и Филонов...
Да, их живопись во всех смыслах не продавалась.
Они думали, ошибка продлится недолго. И за временем безграмотных разоблачений вновь придет время расцвета — значит, нужно сохранять силы.
Таких, как художник и его жена, были единицы, а тех, наседающих, идущих в атаку под знаменем хрустящего слова АХРР — Ассоциация художников революционной России, — становилось все больше и больше. Конечно, числом, но не талантом. А каждый талант — так оставшиеся считали (ах, какая наивность!) — значительнее армии бездарных.
Обнадеживающими были молодые: «Круг» в Ленинграде, ОСТ (Общество станковистов) и группа «13» в Москве, Бойчукисты на Украине — несокрушимая сила!
Помню еще эпизод из прочитанного отрывка.
К художнику приходит человек, малограмотный чиновник, эмиссар искусства, говорящий как бы от лица грядущей эпохи. Только слово
Говорит Епоха от лица современности, как от лица закона. Оказывается, художник пишет возмутительные картины, не понимает азбуки искусства, которое все, без исключений, должно стоять на платформе АХРРа.
— Базис один, — теоретизирует Епоха, — остальное надстройка. Не сомневайтесь, наша героическая епоха вынесет приговор загнивающему искусству.
«Нет, он не может быть прав! — думает художник. — Мы обязаны продержаться!»
В печке потрескивает последнее полено, крупы давно нет, в буфете чисто и пусто.
Епоха ушел, поклявшись вывести живопись из прорыва, как совсем недавно он выводил банно-прачечное запущенное хозяйство.
И вдруг художник увидел, как в их печь полетели куклы, игравшие только что свой веселый спектакль.
— Я не могу так жить! — кричала жена. — Я не хочу быть надстройкой!
Язык пламени лизал лица кукол.
И тут дверь приоткрылась — это вернулся Епоха. Крысиная мордочка эмиссара влезла в открытую щелку.
Мордочка улыбалась, обнажив остренькие точеные зубки. Эмиссар был абсолютно уверен, что у него, а не у швыряющих куклы в печку истериков-интеллигентов есть перспективы. А коль у него перспективы, то рано или поздно, но эти люди вынуждены будут примкнуть к АХРРу. А не примкнут — пусть на себя пеняют.