Мы поворачиваем на Невский, долгое время идем молча, думая, как оказалось, об одном и том же.

— Что это была за ночь в его жизни? — спрашивает самое себя Ия Александровна. — Ожидание ареста? Исключение из Союза? Впрочем, поводов, по-видимому, было достаточно. Нетрудно представить: сидит, смотрит на дверь, ждет, ждет своей... участи.

Не скрою, воспоминания Ии Александровны Уженко были для меня полной неожиданностью, в некотором смысле шоком. Мое построение разваливалось. Как же так, сколько было рассказано о бедственной, почти нищенской жизни Василия Павловича — и вдруг... «черный длиннополый сюртук» маэстро, «гордая белая голова», «заливной палтус с лимоном» в мурманском ресторане, щедро раздариваемые деньги бедным студентам.

Может, поступить так, как нередко, я знаю, поступают в науке будущие диссертанты, — изъять смущающий факт? Раз событие не укладывается в прокрустово ложе концепции — отрезать событие, не могло быть такого, не было, баста!

Но все же событие было...

Снова и снова обдумываю рассказы Мещаниновой и Уженко. Какие годы?

Походы в Филармонию и в Эрмитаж — это после войны, год сорок восьмой— сорок девятый, а «заливной палтус»? Чуть позже, скорее всего пятидесятый год...

Прикидываю возраст: Калужнину к шестидесяти или уже шестьдесят, время пенсии. Значит, нужно искать пенсионные документы, обратиться в собес — может, именно в эти предпенсионные годы Василий Павлович где-то работал?

Звоню в Городской отдел социального обеспечения — оказывается, архива нет, «дела» хранятся в соответствующих районах. Набираю район, меня спокойно выслушивает инспектор, редкий в наше возбужденное время спокойный молодой голос.

— Заходите, поможем, — говорит она.

Я еще робок, жду возражений, не могу поверить, что в этот раз все просто.

— А когда?

— В любое время.

— Мне удобно сейчас.

— Приезжайте...

Несколько секунд я гляжу на гудящую трубку. Может, розыгрыш?!

Господи, какой невозможной кажется теперь любезность! Готовы к услуге, не обругали. Мало того, я сам могу выбрать удобное для встречи время!

На улице хватаю такси и несусь на Петра Лаврова. Нет, не мистика, не обман. Девушка даже просит прощения, что не успела достать «дело» к моему приезду. Но это недолго. Вот стол, стул, лампа, сейчас она принесет.

Жду.