Вторая стратегия заключается в научной разработке мер и средств профилактики преждевременного старения, при этом будет увеличиваться продолжительность трудоспособного периода жизни, а риск инвалидизирующих заболеваний будет либо уменьшен, либо их начало будет отодвинуто на самые поздние сроки жизни. Эта стратегия даст наибольший эффект в улучшении качества жизни и экономически более приемлема для страны. В заключение я предложил руководствоваться не личными или корпоративными амбициями, а необходимостью ответственного и профессионального отношения к проблеме выбора стратегии развития и решения проблем геронтологии в России. Лишь объединенными усилиями высокопрофессиональных специалистов можно изменить ситуацию к лучшему в нашей стране.
Лодка Харона
Старость должна быть не концом жизни, а венцом жизни. Вергилий
Старость должна быть не концом жизни, а венцом жизни.
В геронтологии до сих пор идут дискуссии на тему, запрограммировано ли старение или оно результат накопления повреждений в ДНК и других субклеточных структурах. Не вдаваясь в детали, можно сказать, что генетика определяет не более 30–35 % нашего долголетия, тогда как образ жизни, уровень образования и в целом социально-экономический статус сказываются гораздо более существенным образом на продолжительности жизни.
Поиск ответа на вопрос – определяется ли долголетие генами (судьбой) или образом жизни (свободным выбором), стал неожиданно для меня, всю жизнь занимавшегося экспериментальными исследованиями на животных, одним из последних больших увлечений. Способствовало этому, безусловно, знакомство и дружба с профессором Г. М. Жариновым из Российского научного центра радиологии и хирургических технологий, соседствующего с нашим институтом. Он создал уникальную базу данных о продолжительности жизни представителей различных профессий: спортсменов, музыкантов, артистов, художников, да и вообще творческих людей. В этой ежедневно пополняемой базе уже насчитывается более полумиллиона лиц, причем для многих указаны не только даты рождения и смерти, но и причины смерти. Весь этот титанический труд требовал своего выхода. Как-то Геннадий Михайлович поведал мне о своей «коллекции» данных и предложил подумать о её научной обработке. Уже к 2012 году был собран материал о продолжительности жизни и долгожительстве более 8 тысяч музыкантов различных жанров. Удивительным оказалось то, что продолжительность их жизни зависела от того, с каким инструментом они связали свою жизнь и какую музыку они исполняли. Дольше всех жили дирижеры-мужчины (71,1 года), тогда как композиторы-мужчины 66,9 года. У дирижеров-женщин продолжительность жизни достигала 80,7 года, а у композиторов-женщин – 68,9 года. У мужчин-исполнителей классической музыки средний возраст смерти (СВС) был максимальным у виолончелистов (70,3 года) и минимальным у гитаристов (57,9 года). Арфистки жили в среднем 80,9 года, причем более 43 % их доживало до возраста 90 и более лет.