Затем мы сидели у огонька, поставив чашки с чаем на камин, и Билл настраивал свою скрипку; вслушиваясь в звук, он хмурился и устремлял взгляд вдаль.

Джек играл на контрабасе. Он поставил его на пол между ног, провел смычком по струнам, и из него полились низкие приятные звуки, навевая сладостные мечты.

— А теперь, — сказал Билл, — за дело. Начнем с песни «Красавица Мэони»?

Они сыграли и «Барбара Аллен», и «Бедный старый Нед», и еще «Мать велит мне голову повязать», «Буйный парень из колоний», «Ботани-бэй», «Тело Джона Брауна».

Мы слушали баллады о мятежах и о любви, об отчаянии и надеждах. И, увлекшись, сами начинали петь.

В такие минуты стены комнаты раздвигались, и открывался мир, который нам предстояло завоевать. Нам нужен был простор для полета. И каждый из нас устремлялся к высокой и прекрасной цели, которую заслоняли обычно мокрые улицы и дождь и понурые безработные на перекрестках улиц.

Мы ощущали в себе силу. Песня, начатая вполголоса, постепенно звучала все увереннее — она заряжала нас бодростью и объединяла нас.

Между песнями Тед Харрингтон поднимался с места, становился спиной к камину и читал нам свои баллады. Его изможденное лицо преображалось — на нем не оставалось и следа покорности судьбе.

Настало время уходить, но нам так не хотелось возвращаться к окружавшей нас действительности — захламленной комнате и холодной улице за окном, по которой через минуту-другую мы зашагаем, пригнув голову против ветра. Нелегко было заставить себя встать со стула и сказать: «Ну, нам пора». Но через неделю снова должна была наступить пятница, и через две недели тоже.

Я с нетерпением ждал этих вечеров. И не только я, Мне кажется, все мы в одинаковой степени испытывали чувство, что нужны друг другу.

Музыка произрастает на разных почвах. Когда о ней заботятся, лелеют ее люди высокого призвания — великие композиторы, учителя, артисты, — она рождает прекрасные цветы и развивает у этих людей тонкий вкус и способность ценить ее. Мы же, никем не руководимые и не наставляемые, бродили среди низких и чахлых растений, но распускавшиеся в мире нашей музыки цветы так же вдохновляли нас и приносили нам такую же радость.

Кто никогда не видел розы, рад и одуванчику.

Глава 9

Глава 9

Мистер Лайонел Перкс был управляющим фирмы «Корона». Придя на фабрику, он облачался в темно-серый пыльник. Две сохранившиеся пуговицы этого пыльника болтались на ниточках, а карманы отпарывались под тяжестью втиснутых в них блокнотов и книжек с ордерами. Был он невысок, но весьма пропорционален, и, разговаривая с кем-нибудь, сразу же занимал оборонительную позицию. Он предпочитал, чтобы разговаривавшие с ним сидели: так он чувствовал себя выше.