Лабораторный анализ также позволяет следствию относительно легко понять, не был ли испорчен ли тот или иной продукт преднамеренно, с целью получения компенсации по судебному иску. Это чтобы всякие умельцы не подсовывали в банку с соусом или в бутылку с содовой дохлую мышь или не сыпали иголок в пачку с чипсами. Зачастую компании стараются поскорее закрыть вопрос, чтобы избежать пересудов, которые неизбежно отразятся на репутации. Однако сегодня лабораторная экспертиза достигла невиданных высот, так что, если какая-нибудь фирма действительно заподозрит неладное, откажется полюбовно разойтись с истцом и не поленится обратиться в ФБР, у нее достаточно большие шансы выиграть дело и наказать вымогателя. Точно так же хороший следователь с легкостью распознает «постановочный» героизм в заранее подготовленных представлениях, которые устраивают некоторые индивиды ради общественного признания и славы.

Несмотря на всю свою уродливую природу, дело об отравлении тайленолом все-таки было своего рода аномалией. Вряд ли преступник ставил своей целью вымогательство. Чтобы преуспеть, вымогателю нужно убедить жертву в том, что он в самом деле готов сдержать свое слово. Вымогатели, угрожающие с помощью отравленных лекарств, обычно, заменив содержимое склянки или упаковки, как-то ее помечают, а затем отправляют письмо с угрозой или звонят жертве по телефону. А вот тайленоловый отравитель не предварял свои действия угрозами: он сразу начал убивать.

По меркам вымогателей, он был не таким уж искушенным. Принимая по внимание грубую природу преступления (кстати, после того дела компания «Джонсон и Джонсон» потратила целое состояние на разработку противовандальной упаковки), я сделал вывод о невысоком уровне самоорганизации отравителя. Но в отношении тех, кто все-таки идет на угрозы, можно применять те же принципы, что и при анализе политических угроз, то есть определять, действительно ли субъект опасен и способен ли он сдержать свое обещание.

Этот же принцип работает и в отношении подрывников. К угрозам взорвать бомбу всегда относятся серьезно. Но власти должны очень быстро определить осуществимость угрозы, чтобы успокоить простых обывателей. Зачастую подрывники и вымогатели говорят о себе «мы», чтобы создать иллюзию целой группы заговорщиков, незримо следящей за населением. На самом же деле большинство из них — это подозрительные, не доверяющие никому одиночки.

Подрывники делятся на три основные категории. Есть те, кто стремится к власти посредством разрушений. Есть индивиды, которые больше возбуждаются от процесса изготовления, разработки и размещения взрывных устройств, чем от самого результата. И есть технари: они получают удовлетворение от осознания собственного гения и технического совершенства своего детища. Что касается мотивов, то они варьируются от вымогательства до конфликта с работодателем, жажды мести или даже стремления к суициду.