(Моя любимая шутка: если у преступника несколько личностей, то невиновных можно запросто отпустить, пусть только виновная останется за решеткой.)

На судебном слушании по делу Шоукросса главный прокурор Чарльз Сирагуса, отлично подготовивший обвинение, попросил доктора Парка Дитца выступить на стороне обвинения. Дитц подверг подсудимого не менее тщательному анализу, чем Льюис, и Шоукросс разродился новыми подробностями о своем тяжелом детстве. Не ручаясь за достоверность информации, психиатр отметил, что показания звучат вполне правдоподобно. И все же Дитц не считал обвиняемого помешанным: Шоукросс не страдал от обмороков, провалов в памяти или органических неврологических патологий. На основании этого доктор Дитц заключил: несмотря на возможные психические или эмоциональные проблемы, Артур Шоукросс понимал разницу между «хорошо» и «плохо» и мог осознанно решать, убивать жертву или нет. И по крайней мере в десяти случаях (если не больше) он выбрал убийство.

Когда же Лен Борьелло спросил у подсудимого, почему он убивал жертв, ответ был прост: «Я делал свое дело».

Люди, по-настоящему страдающие психозом, — то есть те, кто окончательно потерял связь с реальностью, — крайне редко совершают серьезные преступления. Если они и задумали недоброе, то в силу крайней неорганизованности даже не предпринимают особых попыток скрыться, так что их довольно быстро находят. Убийца Ричард Трентон Чейз, который считал, что кровь жертв необходима ему для жизни, действительно страдал психозом. Когда не удавалось достать человеческой крови, он довольствовался подручными средствами: в психиатрической лечебнице, куда поместили Чейза после суда, он ловить кроликов, пускал им кровь и вводил ее себе внутривенно. Иногда он переключался на птиц и пил их кровь, откусывая им головы. Вот это я понимаю, настоящий псих. Но если убийца способен замести следы и остаться непойманным после десятка убийств, он неплохо поднаторел в своем ремесле. Не путайте психопатию и психоз.

В зале заседания Шоукросс стоял неподвижно, словно истукан, убедительно изображая перед присяжными кататонический ступор. С виду казалось, что он в трансе и плохо понимает, что творится вокруг. Однако полицейские и охранники, стоявшие рядом, отметили: как только подсудимый выпадал из поля зрения присяжных, он мигом расслаблялся, становился более разговорчивым и даже шутил. Он знал, что на кону признание его невменяемости.

Гэри Трапнелл — один из самых умных, находчивых (и, должен признать, обаятельных) преступников, с которым я когда-либо имел дело, — всю жизнь менял тюрьмы как перчатки, а однажды даже сумел подговорить девушку организовать ему побег, приземлившись на вертолете прямо на тюремный двор. Не могу не вспомнить одно из его самых знаменитых преступлений — угона самолета в начале 1970-х. Гэри сидел в кабине еще не взлетевшего судна и вел переговоры с полицией в попытке выторговать себе удачные условия, и вдруг поднял кулак вверх и прокричал на виду у десятков телекамер: «Свободу Анджеле Дэвис!»