Пожалуй, и это маловероятно. Но если вы не согласны ни с одним из вышеуказанных вариантов развития событий, то какого черта позволяете таким, как Шоукросс, выйти на свободу и не задумываетесь над тем, что вероятность новых преступлений крайне велика?

Совершенно очевидно, что некоторые типы убийц более склонны к рецидиву, чем другие. Но что касается сексуальных маньяков, тут я солидарен с высказыванием доктора Парка Дитца: «Трудно представить себе такие обстоятельства, при которых подобного человека можно выпустить на свободу». Эд Кемпер — один из самых умных преступников из тех, с кем я беседовал, — абсолютно искренне признал, что ему не место на свободе.

Мы знаем слишком много страшных историй. Ричард Маркетт, с которым я также беседовал в тюрьме и который к двадцати с небольшим годам мог похвастать впечатляющим списком правонарушений в штате Орегон, включая попытку изнасилования и рукоприкладство, на достигнутом не остановился: после неудачной попытки склонить к интиму одну девушку в баре Портленда, он изнасиловал ее, убил, а затем зверски изуродовал ее тело. Маркетт попал в список самых разыскиваемых преступников ФБР. Он бежал, но в конечном итоге был арестован в Калифорнии. Его осудили за убийство, совершенное с особой жестокостью, и приговорили к пожизненному заключению. Однако после двенадцати лет тюрьмы он вышел на свободу по УДО и вскоре убил и расчленил еще двух женщин, после чего снова оказался за решеткой. Во имя всего святого, кто мне объяснит, почему комиссия по условно-досрочному освобождению посчитала, что он больше не опасен?

Я не уполномочен говорить от лица ФБР, Департамента юстиции или других организаций. Но от своего имени скажу: моя совесть будет чиста только в том случае, если убийца останется сидеть в тюрьме, а ни в чем не повинные мужчины, женщины и дети не станут жертвами досрочно освобожденного психопата.

Такой уж он, американский народ: свято верит, что все будет хорошо и любой грех можно искупить. Но чем дольше я работаю, тем с бо́льшим скепсисом отношусь к возможности реабилитации некоторых типов преступников. Да, детство у них обычно ужасное, но это совершенно не значит, что спустя годы их психика восстановится. И в противовес тому, во что хотят верить судьи, адвокаты и психиатры, я должен сказать: хорошее поведение в тюрьме не означает, что оно останется таковым на свободе.

Шоукросс вел себя образцово практически во всех отношениях. Жил тихо и мирно, выполнял приказы, ни с кем не ссорился. Но мы с коллегами пришли к пониманию, которое теперь отчаянно пытаемся донести до сотрудников тюрем и судебных психологов: опасность преступника зависит от ситуации. Если поместить его в среду, где искусственно поддерживается порядок и ничего не остается, кроме как четко следовать правилам, что ж, он будет им следовать. Но как только убийца снова окажется в своей стихии, где бесчинствовал раньше, попомните мои слова: вскоре он вернется к бесчинствам.