Правительственные войска при поддержке племенного ополчения начали весеннее наступление. Боевики Вухайши оказывали ожесточенное сопротивление, но удары с воздуха усиливались — на цели йеменскую авиацию, безусловно, наводила американская разведка, и верные режиму силы медленно, но неуклонно продвигались к Джаару.
Ознакомившись с военными сводками, я задал себе один очень простой вопрос:
«Как, черт возьми, нам с Абдулом добраться туда в разгар боевых действий?»
На следующий день я спросил датских агентов о сумме аванса в размере 50 000 долларов, обещанного моей семье.
— Вопрос решается — деньги получишь, когда вернешься из Йемена, — ответил Йеспер.
Я был у них на крючке. Они понимали, что я сижу без денег, и пользовались этим.
Йеспер передал мне иммиграционные документы для жены, срок постоянного проживания был ограничен пятью годами. Я взбесился. В случае моей гибели не было никаких гарантий, что моя жена сможет навсегда остаться в Дании. А просочись хоть малейшая информация о том, что я был осведомителем ЦРУ, и не только ЦРУ, в Йемене ее ждет жестокая расправа.
— Мы никогда не обещали ей статуса постоянного проживания, — сказал Йеспер.
Я ушам своим не поверил. Для меня на первом месте был не гонорар, а безопасность жены.
Не выдержав, я выскочил из этой виллы, бросив Йесперу на ходу:
— Ну вот что! С меня хватит!
Как всегда, я сначала уходил, хлопнув дверью, а уж потом соглашался на переговоры.
Тот вечер я провел в доме матери в Корсёре. Она знала о моей работе, но никогда не заговаривала об этом. Я рассказал ей о своих бедах.
— Могу поспорить, что Абдула в Йемене нет. А если его там нет, у меня такое ощущение, что они хотят, чтобы я отправился на юг один и меня там пристрелили, — сказал я ей.
Подобные вещи у матери в голове не укладывались. С какой стати мне вообще позволят втягивать себя в такие планы? Она недоверчиво смотрела на меня. Уже очень давно я не видел у нее такого выражения лица.
Я позвонил по номеру телефона, который дал мне Абдул для связи в Йемене. Ответила его жена.
— Нет, мужа здесь нет, — только и сказала она.
В припадке бешенства я перестал отвечать на звонки из датской разведки, но два дня спустя все же поговорил с Клангом. Я заверил его, что встречусь с ними только в присутствии их главного босса — Шефа Томми. Мы договорились о встрече в отеле «Скандик» в Рингстеде, на полпути между Корсёром и Копенгагеном. Шеф Томми сидел внизу в вестибюле и проверял поступившие ему на телефон СМС.