«5 августа 1946 г., Париж

…Побывав в советском консульстве, мы узнали, что поездка наша к вам возможна, и мы принимаем все шаги к этому. Поездку на авионе труднее получить, и в консульстве посоветовали, чтобы и вы об этом написали сюда. Выходит, что до зимы мы сможем быть у вас. Вот как хорошо.

Сейчас я читаю книгу папы „Мои воспоминания” Я ее купила. Есть ли она у тебя? Я ее читаю с большим интересом, но и с большим волнением. Он пишет так, как говорит, а так как я всех и все, что он пишет, знаю, то, читая его книгу, я как бы его слушаю и вспоминаю всю жизнь. Он пишет необыкновенно живо.

Ты пишешь о бюсте папы из дерева. Мы как раз, купив „Vie Soviétique“, увидали его. Он очень хорош, похож и талантливо исполнен.

Дорогая Анечка, теперь, когда оказалась возможность приезда нашего к вам, пиши чаще. Напиши, не надо ли тебе чего-нибудь привезти.

Еще ни один эшелон желающих уехать в Союз не уходил отсюда…» [М. И. Сабинина: ] «…Вот, что произошло сегодня. Мамми ходила в консульство за паспортом, который еще не готов, будет через 2 дня. И я пошла с нею узнать, как перевозятся те, кто желает ехать. Оказывается, еще никто не перевозится, но перевозка будет такая эшелонами, либо по железной дороге (это будет длиться три недели), либо через Одессу по морю 8–9 дней. Тогда я спросила, нельзя ли ехать индивидуально и поскорее ввиду нашего возраста. Тогда этот добрый человек сказал, раз вы едете к Капицам, подавайте заявление скорее, и тогда можно будет вас отправить авионом, так как, пока длится конференция[132], есть свободные самолеты. Мы, конечно, обе задрожали, так как это все должно решиться скоро, в течение месяца или полутора. Мамми, конечно, заволновалась и говорит, что будет волноваться до тех пор, пока не будет в ваших объятиях…»

М. И. Сабинина – Анне Алексеевне

М. И. Сабинина – Анне Алексеевне

«9 августа 1946 г., Париж

… Не подумайте, что мы сошли с ума, так часто вам пишем. Дело в том, что мы сейчас были в консульстве, где нам сказали, взяв бумаги, что они могут нас отправить в середине сентября на авионе. И даже, сказал секретарь, у Петра Леонидовича есть своя машина, что он, т. е. П. Л., пошлет за нами на аэродром и нам не о чем беспокоиться. Вещи, такие, как машинку швейную и одежду, тоже возьмут, так что, если ничего не случится с нашей и вашей сторон, будем у вас очень скоро. Конечно, у нас в зобу дыханье сперло, но как-нибудь переварим. Мамми уже имеет на руках паспорт, а у меня будет готов во вторник 12-го. Папка с нашими бумагами у секретаря, и, по-видимому, все решено…» [Елизавета Дмитриевна]: «…В советском консульстве к нам так хорошо отнеслись и обещали нас обеих взять около 15 сентября на советский авион и доставить в Москву. Мария Ивановна и я согласились, и надеюсь, что перемен уже не будет. Итак, все сомнения кончились, и, Бог даст, мы все свидимся. Начинаем ликвидировать вещи и квартиру…»