Я любила еще картину «Каин» художника Кормона[417]. Она большого размера. На ней изображен Каин уже старым, с молодым поколением своих детей и внуков. Молодежь несет на носилках престарелую жену Каина. Все шествие двигается по пустыне. Каин идет впереди. Голова несколько опущена. Он шагает размеренно, упорно. Во всей его несколько согбенной фигуре чувствуется страх маньяка, гонимого невидимыми фуриями. На всех — отпечаток отверженности. Картина выразительна и производит сильное впечатление. Рисунок хорош, но живопись скучна и условна.

Приятен художник Каррьер[418]. В своих картинах он чаще всего изображает мать, детей, материнство. Все проникнуто теплым чувством ласки и нежности. Живопись его покрыта какой-то золотистой дымкой. Нет резких контуров. Все смягчено и затуманено.

Конечно, я больше всего застревала в тех небольших залах, где висели Дега, Мане, Моне, Сислей, Писсарро и Ренуар — молодые французы, внесшие в искусство так много нового, так много свободы и дерзаний.

А вот картина Марии Башкирцевой — «Митинг»[419]. Картина тонко продумана и хорошо исполнена. Ведь это было только начало и так удачно… Какое она была удивительное существо! Сколько таланта, сколько сокровищ таилось в ней! Но прекрасные дары, посланные ей судьбой с таким изобилием, раздавили ее хрупкую телесную оболочку. Как жаль! Как жаль!..

* * *

Обширный сад примыкает к Люксембургскому музею. Я часто после осмотра картин шла посидеть под его тенистыми платанами. Большие плоские бассейны отражали небо, купы деревьев[420]. Вдоль низких их краев толпились нарядные ребятишки с нянями и матерями. Нередко я видела кормилиц в русском наряде, в кокошнике, вышитом бисером, в бусах на шее, с яркими лентами и в широких русских кофтах. Такова была тогда мода в Париже у богатых буржуа. Часто ребенка сопровождал сгорбленный, но изящный старик, — видимо, дедушка выводил гулять своего внука. Дети пускали в бассейне кораблики, лодочки, причем кричали от радости и восхищения, когда парусное крошечное судно плыло по зеркальной воде.

В части парка, ближайшей к Сорбонне, студенты в одиночку, иногда группой сосредоточенно учились. А иногда приходилось наталкиваться на нежную парочку, сидящую в укромном местечке.

Бюсты и статуи белели среди зелени. Желто-розовый песок дорожек блестел на солнце. И было тихо в саду. Смягченный гул города неясно доносился сюда, в тенистые аллеи.

А город был здесь же, недалеко. Через несколько улиц — его центр. Блестящий поток огней. Беспрерывная толпа текла по его бульварам и улицам. Толпа веселая, элегантная. Кокетливые, красивые женщины легкой походкой проходили мимо. Мужчины в цилиндрах. Много магазинов. Их витрины с выставленными разнообразными предметами залиты огнями. Они придавали городу еще более нарядный вид. Экипажи в несколько рядов тянулись беспрерывной чередой. Дивные перспективы, бесчисленные памятники, красивые здания!