Я предполагала кое-что зарисовать из ресторана, но мне это не удалось.

«…Сегодня мы с большим сожалением уезжали из Амстердама. Накануне я получила от нашей хозяйки пребольшую коробку шоколада с массой ласковых слов.

Мы ей пришлись по душе, и она искренне сожалела, что должна с нами расстаться. Постоянно нас перехватывала в момент, когда мы ждали подъемной машины, и тогда начинала бесконечные с нами разговоры. Сегодня в ответ я ей подарила большой букет белых роз…»[544]

В день отъезда мы пошли в Reichsmuseum попрощаться навсегда с Рембрандтом. Еще раз посмотрели рисунки и акварели старых маринистов и потом прошли в Галерею современного искусства и иностранных мастеров. Между прочим, видели отличные портреты работы Марии Башкирцевой[545].

Из Амстердама мы отправились прямо в Лейден, предполагая из него съездить в Гаагу и Дельфт.

После Амстердама Лейден, на мой взгляд, самый живописный городок в Голландии. Подъезжая к нему, мы решили остановиться не в пансионе для иностранцев, а в какой-нибудь характерной голландской скромной гостинице. Нам указали на такую. В ней останавливались деловые голландцы.

Лейден орошается Рейном, который здесь разливается на несколько рукавов. И вот наша гостиница находилась как раз на самой набережной, где от Старого Рейна отделяется рукав под названием Новый Рейн, и здесь же в Рейн впадает канал Ланге Маре. Таким образом, получается нечто вроде водяной площади с несколькими впадающими в нее реками, откуда Старый Рейн, сильно ослабленный, протекает дальше.

Гостиница оказалась действительно очень голландской. Едва войдя в нее, мы остановились озадаченные. Сразу перед нашими лицами подымалась хотя и широкая, но чрезвычайно крутая лестница, дыбом лезшая в потолок. Кое-как поднялись. Верхние ступени во время этого процесса были в двух вершках расстояния от наших носов. Зато комнаты второго этажа оказались очаровательными, с квадратными окнами и с очень широкими подоконниками. Выглянув в окно и увидев замечательную картину нескольких Рейнов, извивающихся между домами, не теряя ни минуты, я уселась с ногами на подоконник и принялась рисовать.

В первый же день мы посетили с глубоким чувством пиетета место, где, по преданию, находился дом отца Рембрандта и где родился великий художник. Совсем близко от этого места протекал Старый Рейн, полноводный и широкий. Берега его плоские. Кругом было пустынно и тихо. Старые деревянные мостки тянулись к воде. Невдалеке стояли какие-то низкие, невнятные строения. Мы сели на мостки. Отец Рембрандта был мельник, и, вероятно, его мельница стояла недалеко от его дома на берегу Рейна, на свободе и ветру. Мы долго сидели там и вспоминали всю жизнь Рембрандта, вплоть до его одинокой смерти.