– Опять-таки проба.
– Вздор-с! Я вам таких проб на меди наставлю, что вы ошалеете от удивления. Пишите проще: «шейная цепочка какого-то дешевого металла, вызолоченная…» А это что: «камчатский бобер»?
– Мех.
– Знаю, что мех, а не ананас! Но как вы узнали, что бобер камчатский, а не иной какой-либо?
– Это сразу видно.
– Видно?! Что вы – зоолог? Это даже уж возмутительно! Ведь вы на Камчатке не бывали?
– Нет!
– Так откуда ж вы тамошнего бобра знаете? Мех-то, может быть, от дворовой собаки, а вы его в камчатский бобер возводите… Пишите короче: «потертый, линялый мех, по старости неузнаваемый, какой именно».
И все было переправлено и перемечено таким же образом. Ничего не подозревавший Путилин поверил, что это делается исключительно из предосторожности, чтобы действительно отвлечь от себя нарицания, очень возможные со стороны наследников в случае обнаружения каких-либо неточностей в описи. В этом очень хорошо убедил его начальник, горячо ссылавшийся на свой многолетний опыт.
Через установленный срок наследники купца явились за получением имущества. Иван Дмитриевич присутствовал при этом как представитель полиции и охранительной власти. Он пристально приглядывался к вещам, еще недавно им виденным и подробно отмеченным в первоначальной описи, но не узнавал их. Почти ни один предмет не имел надлежащего вида – все превосходно соответствовало другой, то есть переделанной, описи… Только тут понял неопытный квартальный надзиратель, как опытен его начальник.
Маскарадный роман
Маскарадный роман
В то время, когда клуб шахматистов помещался в Демидовом переулке, Путилин был частым его посетителем и охотно играл в шахматы.
Однажды он заигрался до четырех часов утра. Перед самым концом игры подходит к нему дворецкий клуба и, передавая визитную карточку, говорит:
– Вас желают видеть по экстренному делу.
Иван Дмитриевич поспешно вышел в швейцарскую, где встретил знакомого молодого человека, имевшего испуганный вид.
– Что вам угодно?
– Сейчас совершится убийство.
– Какое? Где?
– Знаете купца… моего большого приятеля?