Даже в резкой фазе своего антисоветизма Черчилль не переставал выступать за налаживание отношений с Москвой. «Мы должны быть готовы достигнуть более дружественных и доверительных отношений с Советской Россией», – наставлял он в ноябре 1945 года министра иностранных дел в правительстве Эттли Эрнеста Бевина (1881–1951). В мае 1946 года Черчилль высказался в пользу «достижения хорошего и верного взаимопонимания с Советской Россией», отметив в октябре в одном из своих пресс-релизов: «Я всегда хотел, чтобы советское правительство сыграло одну из решающих ролей в восстановлении раздробленного мира». В мае 1947 года он отнес Советский Союз наряду с США, Европой и Британской империей к одной из четырех «главных опор всеобщего храма мира», а в начале следующего года заявил в парламенте, что единственным способом избежать войны является открытый диалог с советским руководством для последующего достижения взаимовыгодного соглашения. В марте 1949 года Черчилль признается, что его «целью и идеалом» является дружба с Россией по всем направлениям.

Примечательно, что все эти высказывания и предложения были озвучены до того, как у СССР появилась атомная бомба. В отличие от американских коллег Черчилль считал, что в «случае возникновения какого-либо страшного раскола между западными демократиями и русским народом» человечество ожидает «мрачная судьба». Он ясно понимал бесперспективность обращения к последнему слову науки и техники в области вооружений. «Катастрофа, которая последует в случае применения противоборствующими сторонами атомной бомбы, будет настолько чудовищной, что вызовет не только гибель всего того, что мы называем цивилизацией, но и, по всей видимости, приведет к прекращению жизни на земле», – предупреждал он еще в 1946 году. Однажды он уже согласовал использование атомного оружия, и теперь это решение не давало ему покоя. «Возможно, меня даже спросит Создатель, зачем я использовал эту бомбу?» – заметил он в одной из бесед в июле 1946 года. Он подумывал ответить Всевышнему: «Зачем Вы дали нам это знание, когда человечество свирепствовало в яростных битвах», на что один из собеседников его остудил, заметив: «Вы не можете обвинять ваших судей». В январе 1953 года, незадолго до инаугурации нового президента США, Черчилль обратился к Трумэну: «Мистер президент, я надеюсь, вы уже приготовили свой ответ, когда мы предстанем перед Святым Петром и тот спросит: “Я полагаю, что вы двое несете ответственность за сбрасывание тех атомных бомб”». Трумэн предпочел промолчать{394}.