Насколько «жестким» мог быть этот диалог и как далеко готов был зайти Черчилль в своем неприятии коммунизма? При ответе на этот вопрос важно помнить, что послевоенное пятилетие наш герой не имел полномочий для воплощения своих взглядов в жизнь, а соответственно и не нес прямой ответственности за реализацию своих советов. Отсюда следует и спекулятивный характер оценки деятельности Черчилля в этот период, сводящийся к конструкции – «как бы он поступил, если бы остался премьер-министром». Вместо конкретных действий Черчилль сосредоточился на заявлениях. Например, летом 1947 года в беседе с американским политиком Стайлсом Бриджесом (1898–1961) он призвал американцев использовать атомное оружие против СССР. Бриджес сообщил о своем диалоге с экс-премьером в ФБР. В 2014 году эти факты были обнародованы Daily Mail и преподнесены в качестве сенсации. На самом деле никакой сенсации не было. Черчилль высказывал схожую точку зрения своему врачу Морану и премьер-министру Канады Макензи Кингу, что нашло отражение в их дневниках, опубликованных за 40 лет до предания огласке откровений Бриджеса, а также в официальной биографии нашего героя.

Насколько серьезно можно относиться к подобным заявлениям? Бриджес, который с 1936 года был сенатором от Республиканской партии, не занимал никаких постов в правительстве и администрации президента США, а на момент встречи с Черчиллем возглавлял Совместный комитет по международному внешнеэкономическому сотрудничеству. Он не определял политику, не принимал судьбоносных решений, даже не был членом президентской партии. Поэтому вряд ли можно было надеяться, что озвученные ему мысли воплотятся в конкретные действия. Черчилль на это и не надеялся, понимая, что по таким вопросам нужно обращаться к президенту США, доступ к которому у него, кстати, был и для этой задачи не использовался. Аналогичные рассуждения справедливы и для других участников бесед с британским политиком. По словам Дж. Колвилла, Моран «редко, если вообще когда-либо, присутствовал там, где творилась история; как правило, его приглашали на последующий ужин». Ему вторит последний личный секретарь Черчилля Энтони Монтагю Браун (1923–2013), отмечавший, что представить Черчилля, который ведет с врачом серьезный разговор на политическую тему, так же сложно, как обсуждающим состояние своего пищеварительного тракта с военачальниками. Относительно Макензи Кинга, канадский политик действительно много лет находился в большой политике, но его карьера подходила к концу, а его время ушло. Через год после беседы с Черчиллем он покинет свой ответственный пост, а еще через два года – оставит грешную землю. Не исключено, что в своих заявлениях Черчилль преследовал иные цели, например, произвести на собеседника впечатление, посмотреть на его реакцию, поддержать свой образ противника паллиативных средств.