Звонит дядя Шен. Он спрашивает, где я нахожусь, и приказывает мне вернуться в гостиницу. Несколько минут спустя он появляется перед моей дверью. Рядом с ним маленькая собачка.

– Это собака моей жены, – объявляет он и пускает ее в мою комнату. Собака похожа на истеричную коричневую колбасу. Я сижу на кровати, собака извивается на полу и пытается совокупиться с моей ногой. Дядя Шен сидит в кресле и довольно смотрит на нас.

– Наконец-то ты снова смеешься, парень, – говорит он, пока собака слюнявит мою руку. На следующее утро он тащит меня завтракать. Он ждет, пока я покончу с едой. Потом он показывает на мою голову и говорит:

– Пора, мальчик.

Я сглатываю. Я знаю, что это должно случиться, но я еще не готов к этому.

– Я не могу, – умоляю я, но уже через три четверти часа лишаюсь шевелюры и бороды. Я сижу в салоне-парикмахерской, несколько человек стоят вокруг меня, они смотрят с интересом, а мастер в это время отстригает машинкой оставшиеся пряди. Из зеркала на меня смотрит загорелое лицо со впалыми глазами. Я сразу чувствую какую-то легкость на голове.

Взглядом я ищу поддержки у дяди Шена, а он удивленно улыбается и говорит:

– Слушай, а ты и правда еще маленький мальчик.

Мне звонит Чжу Хаи. Он приехал на поезде из Шихэцзы и сейчас едет к нам. Увидев меня, он смеется.

– Маленький Ляй! – восклицает он. – Тебе потребовался целый год, чтобы преодолеть короткое расстояние от Пекина досюда, и вот мы наконец снова увиделись, а ты делаешь такое недовольное лицо?

Он тащит меня в торговый центр, чтобы подобрать мне новую одежду. Я покупаю спортивные ботинки, куртку на вате, штаны и рубашку. Я надеваю все это, и смотрюсь в зеркало, и кажусь себе еще более чужим, чем днем, после стрижки.

Это мой последний вечер в Синьцзян. Мы вместе идем в большой ресторан, где подают фондю.

– Фондю такое же, как тогда в Гучэн! – говорит Чжу Хаи, и его глаза блестят. Нас собралось шесть человек, он пригласил еще несколько друзей.

Мы едим и пьем. Дядя Шен хвалит мой аппетит. Я рассказываю, как год назад вышел из Пекина, потому что хотел новых переживаний. Как в начале путешествия я познакомился с Чжу Хаи, а в середине с дядей Шеном, как в конце путешествия я шел через пустыню с учителем Се и с моим братом. Я рассказываю о Джули. О том, что я все сделал неправильно. Что завтра я полечу к ней, чтобы хотя бы еще раз ее увидеть.

Когда я заканчиваю, один из друзей Чжу Хаи встает и поднимает свой бокал. Он уже немного подвыпил.

– Мой немецкий друг Ляйке, – торжественно произносит он, – я рад, что одна из наших китайских девушек сумела пробудить столь искренние чувства в твоей душе. Я желаю, чтобы она услышала тебя и ты остался с ней или вернулся бы и продолжил путешествие, в зависимости от того, что сделает тебя счастливым!