Хотя была только весна, солнце на Ямайке уже палило вовсю, скорее по-летнему. На холмы Голливуда такая испепеляющая жара обрушивалась лишь в июле.

— Сестричка, родная, мы в раю. Мне кажется, бессмысленно спрашивать зачем. Просто наслаждайся. — Рассмеявшись, Грейс сняла трубку кремовобелого телефона, чтобы заказать кувшин ананасового сока.

Она совсем было собралась попросить еще и дайкири из местного рома, но немедленно вспомнила, что Пегги недавно говорила о желании слегка сбавить обороты, да и самой Грейс следовало держать в голове скорый приезд Хауэлла Конанта с его фотоаппаратами, а еще — церемонию вручения «Оскара» в этом месяце. Конечно, ей премия не достанется, ведь всем совершенно ясно: престижную статуэтку увезет домой Джуди Гарленд за роль в фильме «Звезда родилась».

Но даже номинация — настоящее признание, которое Дор Шэри, глава «Метро-Голдвин-Майер»[1], не сможет долго игнорировать, пусть даже «Деревенскую девушку» создали не на его студии и съемки в этом фильме не входят в ее драгоценный контракт с «Эм Джи Эм». Если Шэри хочет, чтобы Грейс была в его команде, ему придется пойти на некоторые жертвы. Даже он должен понимать, что она растеряет всю свою звездность, если засовывать ее во всякие дурацкие фильмы вроде «Зеленого огня» просто потому, что их снимает его компания. Ну а Олегу Кассини, который заверяет, что хочет быть с ней всегда, до самой смерти, придется ради этого обуздать свою невыносимую ревность. Она не собирается покорно принимать подобные вещи, слишком уж упорно в последнее время пришлось ей трудиться. Это ее жизнь, ее карьера. Необходимо доказать Шэри и Олегу, что ее, Грейс Келли, нужно воспринимать всерьез. После семи лет, проведенных под прицелом объективов кинокамер и фотоаппаратов, она кое-что знает о той силе, которой они обладают, и Хауэлл Конант — прекрасное орудие, чтобы помочь ей управляться с этой силой.

Пегги ушла в их пляжный домик, оставив Грейс в одиночестве на каменном патио, с которого открывался вид на бесконечный пляж — целые мили белого песка, слившегося в объятии с дугой нежно плескавшейся синей воды. Ощутив босыми пятками песчинки, она пошевелила пальцами ног с ненакрашенными ногтями.

Подбоченившись, Грейс прищурилась от белого полуденного света и сделала глубокий вдох, чувствуя, как плечи сами по себе поднялись, когда легкие наполнились горячим соленым воздухом. Вот какая она, свобода!

В голове всплыло воспоминание о прогулке по набережной Оушен-Сити — песчинки между пальцами ног, шум Атлантического океана, доносящийся с пляжа, крики чаек над головой. Там, в этом длинном и узком городке штата Нью-Джерси, где, сколько Грейс себя помнила, ее семья проводила каждое лето, девушка когда-то тоже чувствовала себя свободной. Когда она гуляла, j а не сидела внутри их прохладного оштукатуренного дома в испанском стиле с куклами или книгой, родители оставляли ее в покое, думая, что дочка катается на велосипеде или на серфе. Но без присмотра взрослых Грейс долгими часами играла с друзьями в русалок и пиратов, а когда подросла, приспособилась прятать книгу в сумке под полотенцем и долго крутить педали, мчась по Бэй-авеню. Оказавшись далеко от дома, там, где брат и сестры не могли за ней шпионить, она подолгу спокойно читала в тени зонта.