Книга эта тоже максимально субъективна – более того, я и не хотела посягать на объективность, а потому часто цитировала именно те источники, которые нельзя считать документами или научными работами историков (отсюда и «Нюрнбергские интервью» психиатра Леона Голденсона, и «Нюрнбергский дневник» психолога Густава Гилберта). Но главное – мне хотелось, помимо всего прочего, увидеть высокопоставленных деятелей Третьего рейха глазами их детей.

Я намеренно старалась уберечь читателя от дидактики и глобальных выводов, а писала лишь о том, что наблюдала своими глазами: о собственных впечатлениях от интересных знакомств, а впечатления эти тоже наверняка не всегда объективны.

Книга эта, наверное, в меньшей степени про общую историю, которая, однако, неизменно составляет фон повествований, включенных в нее. Но она не только про потомков известных нацистов. Она – про отцов и детей. Про каждого из нас. Про страны и политические режимы. Про героев и антигероев. Здесь так много пластов, что теперь я понимаю: стоит в двух словах подвести итоги, и это будет слишком примитивно. Вся эта многопластовость темы – не моя заслуга как автора. Это заслуга прежде всего материала, который лег в основу книги. Материала бездонного, в котором каждый найдет для себя то, что хочет.

Пожалуй, я была бы рада, если бы книгу эту можно было посчитать «субъективным документом», потому что «дети Третьего рейха», которых вы встретили на ее страницах, тоже скоро уйдут в силу их преклонного возраста, но здесь, в этих строчках, они останутся навсегда – на случай, если кому-то будет важен их опыт.

В книге нет «плохих» героев: каждый, как может, делится с вами своей правдой, и эту правду стоит уважать уже лишь за то, что она была озвучена. Я благодарю всех их, с кем я встречалась, общалась, кого снимала, – за смелость, порой даже дерзость. Они могли отказаться и, тем не менее, согласились. Более всего я ценю то, что люди эти пошли на контакт с русской аудиторией, не побоявшись того, что в России и странах бывшего СССР их не поймут и не примут: они пошли на это, искренне надеясь, что никто не будет укладывать глубину и сложность мира в плоскость, на которой есть место лишь черному и белому.

И вот еще что. Наверное, в книге проскальзывали не слишком приятные моменты для русских читателей, ибо Великая Отечественная – по-прежнему в исторической памяти и генах. Но Германия, поднявшаяся после Второй мировой войны, имеет богатый опыт того, как правильно выйти из полного поражения. И, пожалуй, самое правильное – и в этом поражение должно быть схоже с победой – это вывод, что нужно идти дальше, признавая и учитывая ошибки прошлого, невзирая на то, победил ты или проиграл.