Но иногда случается в нашей жизни очень печальный опыт: когда приходит день Пасхи, то у нас хватает силы на очень короткое время воспринимать радость воскресения. Вот мы сейчас продолжаем Великий пост, который длится пятьдесят дней вместе со Страстной неделей. И это для нас — естественное состояние: мы выносим пост пятьдесят, и сто, и даже триста дней в году, но радость воскресения мы способны жить едва несколько часов. Почему так? — Потому что когда мы восприняли Евангелие Христа как действительное Слово Того, Кто сотворил весь этот мир, космос, то мы ждем абсолютную непоколебимость Его Царства, а жизнь наша протекает в постоянных изменениях. Ничто не стоит. Как будто бы весь опыт этой жизни идет против нашей идеи об абсолютном Бытии. И все-таки Оно есть.

Вот, вчера мне читали письмо из Петербурга о том, как там обрели мощи Серафима Саровского. Он умер в 1833 году. И теперь, когда несли его мощи, народ торжественно пел величание ему, как живому, и потом стал петь пасхальные песнопения. Так что в нас живет надежда на вечную Пасху, вечное воскресение.

Но как нам быть в нашей жизни на каждый день? Идем мы к духовникам нашим, они говорят сегодня одно, а завтра другое. Что нам с ними делать? — Духовник к каждому приходящему относится так, как нужно сему лицу, а не «вообще», по теории. И когда мы сами, приходя к духовникам, колеблемся, они Духом Божиим двигаются только на то, чтобы сказать слово утверждения. Так слово их зависит от нашего расположения, но еще и от общих условий жизни. Если приходящий к духовнику человек постоянно колеблется, нигде не стоит, то духовник не может найти для него слово, которое бы устранило раз и навсегда какое бы то ни было колебание. Духовник говорит то, что может помочь человеку в данный момент.

После некоторого опыта с духовниками мы начинаем усваивать в себе начала, на которых существует ожидаемое нами Царство. И это знание вдруг становится действительно близким к тому, что говорят нам духовные отцы.

Но что делать духовнику и что делать монаху? — Мы говорили ранее об ответственности духовника за свое слово и за своего ученика. Организация жизни нашей такова, что в основе ее лежит идея — как преодолеть нашу индивидуальность, но не персональность. Поэтому, когда мы приходим в монастырь, перед нами стоит программа: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». Вначале человек не может различить, что принадлежит вечной воле Божией и что есть временное. Но он решает вопрос так: «Всякую мою мысль я отвергаю заранее, и принципом моей жизни становится полное недоверие к самому себе». Но как быть, когда человек уже научается многому и даже может предвидеть, что ему скажет духовник? — Одна из самых замечательных книг — весьма простая по всему и понятная, но чрезвычайно глубокомудрая — писания аввы Дорофея, ученика Варсонуфия Великого и пророка Иоанна. Там он говорит про себя: у него возник вопрос. И вместе с вопросом родилось в нем сознание: «Если я пойду к старцу, то заранее знаю, что он скажет. Если старец скажет так, то зачем к нему идти?» Но он все равно идет к духовнику, говоря себе: «Если это — моя мысль, то это не от Бога, и я отвергаю ее». И правда: духовник сказал ему, как он и думал. Но он рассуждает: «Теперь это от Бога, а раньше это было искушение!». [231]