Есть в современных религиозных движениях другие понимания духовной жизни. Я лично предлагаю вам держаться нашей системы воспитания ума. Мы понимаем это воспитание иначе, особенно когда речь идет о созерцании. Созерцание для нас совсем не психоанализ, а это есть состояние духа нашего, когда реальности Божественного мира становятся очевидностью. Другие (я воздержусь от некоторых имен) понимают это как тонкий психический анализ мышления и всякого действия. Мы так не живем: это путь науки в ее современной форме — психологии.

Из всех страстей самые страшные, конечно, плоть и гордость. Если с плотью борьба сводится к тому, чтобы не отдать ума, то с гордостью — «держи ум твой во аде».

Понятие духовных людей о гордости или о плотской брани отличаются от понятия людей, живущих в миру. Не скрою, для меня огромной печалью является то, что лучшее познание, которое принес на землю Господь Иисус Христос, людьми пренебрегается. Пренебрежение это доходит даже до парадокса: люди стыдятся сказать, что они христиане. Но из этих людей, которые отходят от Христа, никто не имеет понятия о Божественном смирении. Бог, Который всемогущ, беспределен в Своих творческих актах, Он — смиренный. Но смирение Его совсем иного порядка, чем то, как понимают его люди. Оно может быть только даром свыше.

У нашего блаженного отца есть замечательное богословское учение. При всем моем невежестве мне кажется, что никто, как Силуан, не различает два рода смирения: он говорит, что иное — аскетическое смирение и иное — Христово Божественное, которое неописуемо, в котором нет элементов относительности. Оно носит характер абсолютный и никакого сравнения с чем-нибудь другим не имеет. Тогда как аскетическое смирение относительно и выражается принципом «я хуже всех», Христово смирение свойственно Его любви. Это смирение, которому Господь рекомендует учиться, подражая Ему, не тварное, а свойственное Самому Богу. [258]

Многие спрашивают: «Почему человек, живя очевидно воздержной и разумной жизнью, говорит: „Я хуже всех“? Что это — ложное смирение?» — Нет, это совсем другое... Скажем, мы ощущаем наши боли, когда болеем. И когда боль превосходит наше терпение, мы думаем, что страдаем больше всех. Так и для стремящегося к смирению подвижника отсутствие этого смирения, выражающееся в том, что человеку приходят высокие мысли о самом себе, — уже есть страшная борьба. Именно в такой момент борьбы Силуан воззвал к Богу: «Господи, научи меня, как могу я смириться?» — и получил ответ Христа: «Держи ум твой во аде». [259]